Фанфик aprileagle - Больше, чем сострадание
(Архив фанфиков по Сейлор Мун "Sailor Fanfics")
http://sailorfanfics.narod.ru/


Автор: aprileagle
Переводчик: SkyQueen
Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/2405743/1/Plus_de_compassion
Пэйринг: Харука Тено/Мичиру Кайо
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance/Angst
Размер: макси
Статус: закончен
Саммари: Харука и Мичиру знакомы давно, у каждой из них сложная судьба. Мичиру попадает в страшную аварию, и Харука заботится о ней и пытается вернуть веру в себя.
Предупреждения: AU

Больше, чем сострадание

Пролог: Жизнь без тебя

Дождь прекратился на рассвете. Быстро восходящее солнце появилось из-за тёмных туч, которые покрывали небо последние несколько дней. В ярком свете последние дождевые капли начали блестеть – как будто природа была покрыта сияющими жемчужинами. Свежий ветер играл с окрашенными листьями деревьев. Некоторые даже танцевали в утренней пыли, и их шелест был почти успокаивающим. Именно из-за таких дней эти месяцы называли золотой осенью.
Она молча стояла у открытого окна. Ветер играл с её широкой рубашкой, одетой поверх синих джинс. Она закрыла глаза и старалась ни о чем не думать. Солнечные очки скрывали её глаза, а кепка - короткие светлые волосы.
Это будет моя последняя гонка.
Она подняла руки и дотянулась до каштанового дерева, которое находилось за её окном. Она знала, что не сможет коснуться листьев после того, как они обрезали большую ветку, которая однажды была её дорогой жизни. С помощью этого дерева она часто убегала от него. Сколько раз она сидела в кроне и смотрела на небеса, чувствуя порывы ветра, беспокоящие листья вокруг нее. Там она почти чувствовала себя свободной. Там она могла позволить себе мечту стать ветром, быть достаточно быстрой, чтобы убежать навсегда.
Сегодня я смогу это сделать.
Её лицо было неподвижным, пока она стояла там некоторое время, а рука вытянута в попытке дотронуться до дерева – её единственного друга в течение стольких многих лет. Это был прощальный жест..
- Харука? Завтрак!
Она вздрогнула, услышав громкий голос с нижнего этажа. В действительности она не была очень голодна, но знала, что надо что-нибудь съесть, потому что гонка могла быть изнурительной. И она знала, что он в любом случае заставит её есть, если она не будет. Она медленно повернулась, но боль была быстрее и пробежала по телу молнией. Харуке же ничего не оставалось, кроме как терпеть её. Гонщица издала тихий стон и глубоко вздохнула. Она знала это чувство. Она привыкла к нему.
Осторожно она спустилась вниз и вошла в светлую, уютную кухню. Её тарелка мюсли стояла на столе, а отец уже пил свой кофе, читая газету. Харука без слов села за стол и заставила себя есть завтрак.
Хоть молоко свежее.
- Они это заслужили! - проворчал её отец, но Харука ничего не спросила. Она немного разбиралась в политике, но не была заинтересована в играх взрослых людей. Для неё они были больше похожи на маленьких детей, которые дерутся за любимую игрушку.
- Я надеюсь, ты готова, Харука. Сегодня очень важная гонка для твоей карьеры, - сказал огромный мужчина и положил газету. Встав из-за стола, он провёл рукой по своим светлым волосам. - Я ожидаю от тебя только рекорда. Ты можешь это сделать, я уверен в этом. - Он приблизился к ней, и она невольно резко наклонилась. - Не смей опозорить меня опять, Харука! - затем он вышел из кухни, девушка же опустила голову и отставила свой завтрак в сторону.
- Да, - прошептала она и взяла газету лишь бы думать о чем-то другом.
Сегодня я не подведу тебя. Сегодня я установлю рекорд. Покину тебя и эту проклятую жизнь!
Про себя она прочитала новости и просмотрела температуру на следующие дни. Это будет прекрасный сентябрь. Хорошо, потому что лето было холодным и дождливым.
Почему я забочусь о погоде?
Она закрыла газету и застыла, увидев заголовок: "Известный музыкант и его семья вовлечены в смертельную автокатастрофу".
- Господи... - негромко сказала она. Рядом со статьей находилась фотография. Серебристая Феррари, которая была раньше воплощением мечты, стала не более чем куском металла. Красная жидкость покрывала асфальт улицы, и Харука была убеждена, что это кровь. Нет, никто не может выжить в такой ужасной аварии.
Что произошло?
- Причина еще не выяснена. Лучший пианист Японии умер на месте катастрофы. Его жена долго боролась, но скончалась по пути к госпиталю. Их дочь лежит сейчас в больнице. Она без сознания, и доктора не думают, что она опять очнется. - Какая трагедия... - gроизнесла Харука вслух и даже не заметила, что её голос внезапно задрожал. Её руки, держащие газету, также начали трястись. Вдруг она оказалась не способной двигаться, она больше не могла дышать, тошнота наполнила её желудок и усилилась.
Какая трагедия!
Она перечитала статью еще раз, не желая верить написанному. Но нет, буквы не поменяли своего значения.
Какая трагедия...
Харука встала со стула и побежала вверх по лестнице, будто за ней гнались ищейки, стул же так и остался лежать на полу. Она проигнорировала крики отца и вошла в ванную, затем закрыла дверь и согнулась над унитазом, её стошнило. После продолжительного времени в таком положении, она уже не могла сдерживать всхлипывания.
Она не мертва. Может, она выживет.
Очень медленно Харука поднялась, потом оперлась на раковину.
Конечно, она выживет. Она самый сильный человек из всех, кого я встречала.
Харука покачала головой, а потом опять вошла в свою комнату. Её рюкзак уже был собран: обед, её гоночный костюм и учебник английского языка. Она бы завтра написала тест, и её отец ожидал бы только лучших результатов. Английский не был её любимым предметом, а французский и подавно.
Почему я вынуждена учить все эти глупые языки, если всё, что я должна делать на самом деле, - это ездить на мотоцикле и воплощать в жизнь его мечты? Почему не свои?
Она решительно бросила книгу и обед под кровать, вместо них положила рюкзак старый фотоальбом и потёртого плюшевого медвежонка. Она осмотрелась. Её Walkman и черный свитер последовали за ними. Она печально посмотрела на портфель.
Странно, это всё, что у меня есть. Это всё, что будет мне напоминать о мире, в котором я жила долгие пятнадцать лет. И всё, что я возьму с собой, это медвежонок и несколько фотографий.
Она даже не посмотрела на полки, заполненные призами. Они ей не нужны. Не совсем они. Они не были воплощением её мечты. Да, она на своем Suzuki была очень быстрой. На нём она почти чувствовала себя свободной. На нём она не была просто быстрой, как ветер. Она была этим диким элементом. В действительности она не хотела выигрывать. Она просто хотела совершить побег. Убежать туда, где ей никто никогда не сделает больно.
- Харука! Мы уже должны выезжать!
Девушка кивнула и покинула свою комнату, не оглядываясь. Она понимала, что никогда не вернется снова, и не жалела об этом.
Она подумала о заголовках газет и была уверена в том, что побьет сегодня любой рекорд, лишь бы закончить гонку как можно быстрее.
Пожалуйста, живи! Если не для себя и своей музыки, то живи для меня. Потому что ты мне нужна.
Харука была почти шокирована, она почувствовала слезы на щеках. Она не плакала последние два года, а до этого тем более (может, раз или два).
- Харука! Поторопись!
- Иду! - девушка побежала вниз и присоединилась к отцу. Она молча села в машину и автоматически пристегнула ремень. Её папа включил радио, и Харука сделала гримасу, как только зазвучала известная песня о любви, часто звучащая в последнее время.
- Ты побьешь рекорд, и я буду гордиться тобой, не так ли? - спросил её отец, выезжая на шоссе.
- Да, - прошептала Харука, которая к этому времени уже смотрела в окно и наблюдала за тем, как мир пролетает перед её глазами.
- Мой хороший мальчик.
Глаза Харуки за линзами солнечных очков увеличились в размере, но она не сказала ни слова. Она просто сжала губы и сложила руки перед собой. Это был почти защищающий жест.
«Они это заслужили!» - она опять услышала голос отца в голове и сжала руки в кулаки.
Я ненавижу тебя!
Но она знала, что не сможет сказать эти слова вслух. Может, он подозревал о её чувствах, может, нет. Вероятно, его это просто не интересовало. До тех пор, пока она реализовывала его мечты, делала всё, как он хотел, всё было в порядке. Харука слегка дрожала, хотя в машине было очень тепло. Она имела слишком четкое понятие о том, что случалось, когда она не оправдывала его ожиданий.
Возможно, это не моя последняя гонка.
Девушка положила голову на спинку сиденья и закрыла глаза.
Но, без сомнения, это последний раз, когда он меня увидит.

***

- Волнуешься?
Харука даже не взглянула на старого механика, только что вошедшего в бокс. Она уже была одета в гоночный костюм и старалась исправить неполадку мотоцикла как можно быстрее. Грязь и масло покрывали её руки, пока она работала с гаечным ключом.
- Что ты делаешь? Я осмотрел его вчера, и всё было в порядке. Я что-нибудь проглядел? - теперь голос пожилого механика звучал очень озабоченно. Он подошёл ближе и взглянул через её плечо.
- Трубка тормозной системы сломана? – прошептал он и осмотрел темными глазами девушку, стоящую рядом с ним на коленях. – Но, когда я вчера проверял, этого не было. Я клянусь.
- Не говори отцу, - всё, что ответила Харука, одновременно закончив работу и вытерев руки старым полотенцем. На лице механика появилось шокированное выражение.
- Ты всё еще носишь солнечные очки? Ты что-нибудь видишь? Здесь очень темно. - Он дотянулся до Харуки, но она была слишком быстра. Она отпрыгнула и взяла в руки шлем. - Это модно? - спросил мужчина, но затем потряс головой. Он знал немного о молодом поколении, но также знал, что не мода заставила девушку носить кепку и солнечные очки почти круглосуточно.
- Не тормозя, ты сможешь добраться до старта, но первый поворот слишком опасный, чтобы... - механик продолжал говорить, в то время как Харука уже одела шлем. Кепка и очки были положены в рюкзак. Затем она одела его на спину. Он был такого же цвета, что и её гоночный костюм, и покрыт разного рода рекламами. Когда он это понял, уже было поздно звать её. Она осторожно взяла тяжелый мотоцикл и медленно покинула бокс. Пожилой механик последовал за ней и удержал. Его темные глаза смотрели на неё с неподдельным беспокойством.
- Почему ты так неожиданно поменяла своё мнение? - он спросил дрожащим голосом. Харука вздохнула, но поняла его. Он был с ней с самого начала гонок. Он заботился о ней в меру своих возможностей. Иногда защищал от грубых оппонентов, не желавших проигрывать мальчику более молодому, чем они сами. Старый механик был для неё вроде отца. Или дедушки, которого у неё никогда не было.
- До сих пор есть кто-то, кому я нужна, - тихо заявила она и вошла на ярко освещенный трэк.
До сих пор есть кто-то, кто нужается во мне.

***

Она соревновалась как демон. Никто и ничто не могло стать для неё помехой. Никто не мог удержать её. Трэк казался ей слишком длинным, и слишком много времени уходило для того, чтобы снова достичь старта. Поэтому она увеличивала скорость всё больше и больше. Каждый поворот был новым приключением: сможет ли Suzuki сделать это или нет. На десятом круге она смогла установить рекорд. Она сделала это со временем, о котором мечтал её отец. Конечно, пройдет еще много времени до того, как это рекорд будет побит. Но её это не интересовало. Она просто ехала как сумасшедшая и обогнала последних водителей. Публика кричала, и комментатор говорил безостановочно. Они никогда не видели в своей жизни ничего подобного.
Пожалуйста, останься в живых!
Пожалуйста, Господи, позволь ей жить!
Впервые в жизни она молилась. Она никогда не верила в Бога, потому что была уверена, что не существует никакой всемогущей силы. Иначе ему было очень весело наблюдать за её жизнью и делать её хуже с каждым проклятым днём!
Но сейчас она молилась всем сердцем. Если существует такая сила, то Бог должен следить за ней. Дочь пианиста не сделала ничего плохого. Она была солнечным светом своих родителей.
Она - лучик света в моей темноте.
Минуты казались часами, а время до достижения цели – вечностью. Второй гонщик появится лишь через две минуты. Она поняла, что это была гонка её жизни. Публика всё кричала, и Харука должна была сделать круг почёта в честь победы до того, как надо будет отправляться обратно в бокс. Но в этот раз она даже не подумала о такой чести. Вместо того, чтобы затормозить, она ускорилась.
- Какого чёрта? Что ты делаешь? - услышала она своего отца через микрофон, находящийся в её ухе. Она дотянулась до провода и порвала его. Злобный голос исчез, и она сконцентрировалась на выходе. Это был выход для обычных людей, но она знала, что ей не совершить побег по-другому. Зрители, вероятно, почувствовали это и расступились. Она согнулась над рычагами управления и проигнорировала боль, проходящую через тело. Публика кричала ей вслед. Она же в это время покинула трек, выехала через выход на улицу, находящуюся рядом с ареной. Колеса мотоцикла издали ужасный визг на разгоряченном асфальте, и некоторые машины были вынуждены затормозить из-за того, что ей пришлось повернуть и выбрать прямой путь к шоссе. Она знала, куда переехали пианист и его семья два года назад. И она верила, что знает, в какой больнице лежит его дочь и борется за жизнь.
Не проигрывай этот бой!
Она находилась в нескольких милях от госпиталя, но Харука была хорошо натренирована. Она увеличила скорость и рассчитывала попасть в город через час или менее. Также она думала, что её отец не сможет найти её в этом городе.
Он никогда больше не заставит меня что-либо делать!
В то время, как Харука увеличила скорость, ветер играл с гоночным костюмом до тех пор, пока она не достигла предела. Она, не сомневаясь, пересекла его. Шоссе сделало поворот, и за ним она смогла увидеть океан. Она должна была тренироваться слишком много, и редко когда удавалось посмотреть на красоту природы. Поверхность блестела как серебро в ярком свете солнца. Размеренные волны ударялись о берег, и где-то за горизонтом море и небо становились одним целым.
Странно, у меня никогда не было места, в которое можно придти.
Но сейчас она чувствовала, что возвращается домой.

***

- Так жаль, - заявила медсестра своей коллеге и поблагодарила за горячий кофе. Это был вечер, и дел было мало. Пациенты спали, а операции уже закончились. Теперь они должны следить за больными людьми и сделать так, чтобы те дожили до следующего дня. Это было отделение интенсивной терапии. Две медсестры видели в жизни очень много горя, но даже они время от времени были шокированы.
- Да, она так молода. Только четырнадцать. И так талантлива. В газетах писали, она играла на кларнете...
- Нет, на скрипке.
- Правильно, на скрипке. С четырех лет. С тех пор как она стала достаточно сильна, чтобы держать её в руках. Она дала первый концерт в восемь и стала очень знаменита. Почти также знаменита, как и её отец в музыкальном мире Японии, - вздохнула первая медсестра и выпила немного кофе.
- Она просто слишком молода для такой участи, - сказала вторая сестра и положила сахар в свой кофе.
- Может, это её судьба, что она не выживет.
- Уже так определенно?
- Доктор смотрел на неё таким взглядом этим утром... Знаешь, такой взгляд, от которого сжимается сердце.
- Да.
Образовалась тишина, и они опять вздохнули.
- Может, будет лучше, что она умрет. Всё-таки, что она сможет взять от жизни? - спросила первая медсестра очень тихо.
- Но она так молода. У неё осталось так много времени для того, чтобы столько испытать, столькому научиться.
- Доктор не уверен, поврежден ли мозг. Может, она будет слепой или глухой, когда очнется. Или умственно отсталой. Тогда она будет человеком, нуждающимся в круглосуточном уходе. Мертвая душа, заточенная в еще живом теле.
- Так жаль. Она такая красивая девочка. И такая молодая! Говорится, что она выиграла много призом, благодаря музыке и плаванию. Она, должно быть, очень хорошая пловчиха.
- С этим однозначно покончено. Даже если она проснется, и её мозг не поврежден, то она никогда не сможет ходить. Её ноги сломаны, и доктора предполагают, что позвоночник тоже не в лучшем состоянии.
- Но она могла бы вести нормальную жизнь! Даже если она должна будет использовать инвалидное кресло, она всё равно могла бы играть, влюбиться, закончить школу и однажды выйти замуж. Её родители были очень богатыми, и она унаследовала достаточно, чтобы сделать жизнь стоящей того, чтобы жить. Она даже смогла бы водить машину с помощью специальной аппаратуры!
- Но она без сознания, и доктор не думает, что она очнется. Она почти мертва, и мы ничем не можем ей помочь. Всё зависит от неё. Может быть, она знает, что её родители мертвы, и не хочет просыпаться. Газеты писали, что она очень любила своих родителей, а они её. У неё нет ни бабушек, ни дедушек, ни других родственников. Может, лучше умереть, прожив короткую, но счастливую жизнь, чем длинную и наполненную одиночеством. Тем более у нее нет никого, кто бы мог позаботиться о ней. - Медсестра вздохнула и пожала плечами. - И даже если она богата, всё равно очень трудно найти человека, желающего провести жизнь радом с инвалидом. Она, без сомнения, многому научится, но останутся вещи, для которых ей будет необходима помощь. Поверь мне, очень трудно найти такого человека. Мой племянник потерял ногу в аварии, и ему в школе стало очень трудно. Многие ученики высмеивают его, и ни одна девушка не хочет с ним встречаться.
- Но она так молода!
- Да...
Опять возникла тишина, и они молча продолжали пить кофе.
- Так жаль.

***

Харука глубоко вздохнула, когда отвела взгляд от двух медсестер. Она была в своей обычной одежде и солнечных очках, хотя почти ничего не видела в тёмных коридорах. Мотоцикл стоял около парковки, скрытый тенями огромных деревьев. Девушка осторожно пробиралась через холлы больницы. Её сердце билось необыкновенно быстро, и она не могла найти ни одной четкой мысли. С каждым вздохом её голова начинала кружится всё больше, снова и снова в её голове звучали жестокие слова двух медсестер.
Она не должна умереть!
Харука проникла в палату и застыла рядом с дверью. По середине комнаты стояла кровать, на которой лежала девушка под белыми одеялами. Её когда-то блестящие волосы цвета морской волны теперь были матовыми. Лицо же было всё в синяках, и когда-то румяные щеки были бледными. Тени лежали под когда-то сверкающими глазами. Не было улыбки на почти бескровных губах. Девушка неподвижно лежала в палате, и только её грудь двигалась в такт шумам аппаратов, удерживающих её от смерти. Провода были подсоединены к её рту, шее, рукам. Две капельницы подключены к левому запястью. Ноги были в гипсе.
Она выглядит такой хрупкой.
Харука тяжело сглотнула и даже не заметила слёз, бегущих по щекам. Слёз, которых она никогда не чувствовала последние два года, пока жила в аду.
Мне казалось, что я знаю, что такое ад. Теперь-то я точно знаю, каков он.
Она закрыла дверь и медленно подошла к кровати. Равномерные звуки машин сводили её с ума, но она успокоила себя и заставила сесть в кресло, стоящее рядом с кроватью.
- Ты не должна умереть, - решительно заявила девушка дрожащим голосом, и слёзы еще сильнее побежали по щекам. Она осторожно дотронулась до правой руки бледной пациентки, которая смогла принести в её мучительную жизнь немного радости. Всего на несколько недель. Но это были лучшие недели за эти ужасные пятнадцать лет. Эти недели стоили того, чтобы жить в этом кошмаре. - Ты слышишь меня? - прошептала Харука и нежно погладила бледные щеки и матовые волосы. Однажды она до них уже дотрагивалась. Но два года назад синие глаза и любящая улыбка тронули её сердце. Однажды она обняла бледную девушку и почувствовала её руки, обнявшие ее в ответ. И всего один раз поцеловала её. Это было самое нежное прикосновение, которое она только испытывала. Иногда она даже думала, что родилась только для этого момента, чтобы он длился вечно. Но он закончился так быстро, как будто его и не было.
Но он перевернул мою жизнь навсегда.
- Я знаю, ты еще здесь. - Харука не умела хорошо говорить. Она часто не знала, что лучше сказать, и поэтому чаще молчала. В других же ситуациях для нее было очень тяжело выразить свои чувства. Но сейчас слова просто вылетали из ее рта. - Ты не можешь уйти! Вспомни, что мы обещали друг другу! Мы обещали, что пойдем в одну школу так, чтобы он не вмешивался в наш мир. Мы обещали быть вместе до конца наших жизней. Ты хотела поехать в тур со своей скрипкой, а я аккомпанировать тебе на рояле. Даже твой папа сказал, что я неплохо играю. Ты не можешь забыть те недели! Ты не можешь забыть все слова, что мы сказали. Ты не можешь... - рыдала Харука, и ей не было стыдно. - Ты – это всё, что у меня есть, Мичи-чан. Из-за тебя я только и продолжаю жить. Ты - единственная причина моей жизни. Что я буду делать без тебя? Ты лучик надежды в моей тёмной жизни. Ты не можешь просто так уйти. Для тебя еще так много чего осталось. Ты такая талантливая! Людям нужна твоя музыка! Ты им нужна как часть их общества. Ты всегда мечтала пойти в среднюю школу. Стать настоящей музыкантшей. Увидеть мир. Ты всегда хотела посетить Европу и Америку. Это всё возможно. Только останься в живых. Только очнись. Пожалуйста!
Это был второй раз в жизни, когда Харука просила что-либо.
- Не уходи, Мичи-чан. Ты нужна мне, - прошептала она и приложила безжизненную руку к мокрой щеке. Теплые слезы скатывались по ледяным пальцам.
- Пожалуйста, вернись ко мне! Ты мне очень нужна! Пожалуйста, Мичи-чан! Бледная девушка так и не отвечала на мольбы Харуки, и та опустила голову, продолжая беспомощно плакать.

***

Где-то в темноте она услышала дрожащий голос. Пробыв здесь так долго, она начала думать, что так и должно быть, что это правильно. Что она принадлежит темноте. Казалось правильным остаться там навсегда. Чувства говорили о том, что здесь, в темноте, есть люди, которые желали бы её видеть. Потом был яркий свет, и она последовала за ним. Она увидела две фигуры, стоящие в нем.
- Мама! Папа! - прокричала она и уже хотела побежать к ним, но в это время услышала дрожащий голос. Она на секунду закрыла глаза и повернулась. Но там была лишь темнота. Её родители всё стояли в свете с протянутыми к ней руками. Они хотели взять её с собой домой. Но голос говорил ей что-то иное. Она знала этот голос. Было время, когда она слушала его часами. Ей нравилось слушать его. Она смутно вспомнила кого-то, кто улыбался ей, глядя сверху вниз. Неожиданно она почувствовала ветер, играющий с её волосами цвета морской волны, и услышала шум океана. Она была там с тем человеком. И она любила это. Она вспомнила солнце, сияющее на её коже, и нежную мелодию скрипки, которую она так любила.
- Пожалуйста, вернись ко мне! Ты мне очень нужна! Пожалуйста, Мичи-чан! - никогда этот голос не был таким отчаянным. Обычно он был наполнен радостью и весельем.
Но только в моём присутствии.
Мичиру в последний раз посмотрела на своих родителей и помахала им рукой. Они с улыбкой помахали ей в ответ. Потом они повернулись и исчезли в ярком свете.
У нее ушли все силы для того, чтобы открыть глаза. В комнате было темно, и она чуть не потеряла сознание от нестерпимой боли, пронзившей её тело. Её ноги болели так сильно, что хотелось кричать. Но у неё не было сил. Она услышала равномерные звуки машин и увидела все провода, подсоединенные к ней. Свежий воздух пускался в рот, а кровь - в вены. Казалось, что её тело горит, и она пожелала себе огромную таблетку аспирина.
Рыдание было громче аппаратуры. Мичиру захотелось кричать, как только она медленно повернула голову, но не могла. Трубки в шее и во рту подавляли любые попытки. Она увидела девушку, сидящую рядом и держащую её руку у своей щеки. Мичиру могла чувствовать горячие слезы на своей холодной коже, и это кололо. Солнечные очки лежали на белом одеяле, и пряди светлых волос, сейчас не спрятанные кепкой, скрывали её глаза тенями.
... Мичиру закатила глаза, когда голос не подчинился ей. Ей потребовались все силы, чтобы произнести одно единственное слово:
- Хару?
Девушка подняла голову, и Мичиру, если бы могла, то обязательно начала бы дышать с трудом. Лицо было покрыто синяками, а глаза были красными. Слёзы бежали по щекам, не встречая сопротивления.
Он до сих пор бьет её.
Собрав все свои оставшиеся силы, Мичиру смогла легко прикоснуться к синякам, обычно скрытым очками и тенью кепки.
- Мичи-чан? - надежда вернулась в темные зеленые глаза, еще пару секунд назад выглядевшие такими отчаянными. Такими пустыми. Такими одинокими.
Бледная девушка смогла изобразить слабую улыбку, но для Харуки это была самая красивая улыбка, которую она только видела.
- Ты чуть не свела меня с ума, Мичи-чан. Я почти думала, что... - её голос опять сорвался, и она снова начала плакать. Всё еще прохладная рука Мичиру сжала руку плачущей девушки, будто она хотела показать ей, что с ней все в порядке. Что она не умрет. Что она никогда не уйдет в свой мир, оставив её одну.
На глазах Мичиру также появились слезы, она не знала, как стерпеть эту боль, наполнявшую её тело, вероятно, на всю жизнь.
- Лучше, если я позову врача, - сказала Харука и вытерла слезы со щек, внезапно застеснявшись их. Затем она вновь взяла свои очки. Рука Мичиру отчаянно пыталась удержать её, и бледная девушка начала паниковать.
- Не переживай, Мичи-чан. Я никогда тебя не покину. Я обещаю.
Темно-зеленые глаза несколько секунд смотрели в уставшие синие.
Харука редко давала обещания? gотому что она держала их со всей ответственностью. Мичиру знала это. Она отпустила её и улыбнулась болезненной улыбкой. Она услышала, как девушка побежала по коридорам, зовя врача, не беспокоясь о том, что она разбудит других пациентов.
Может быть, есть еще надежда.
Мичиру закрыла глаза и приготовилась к словам доктора.
Совершенно определенным словам.
Часть первая


- Кто это? - спросил студент, посмотрев на молодого человека, входящего в госпиталь. В его руках был огромный букет цветов и CD-проигрывать. Он решительно направился к двери и мимоходом поприветствовал служащих больницы.
- Это бойфренд Кайо Мичиру. Он приходит навестить её каждый день и остается на многие часы, - ответила медсестра, наблюдая за юношей.
- Кайо Мичиру? Известной скрипачки? Дочки Кайо Гендо? Известного пианиста, который умер два месяца назад в автокатастрофе? - спросил студент с широко открытыми глазами.
- Да. Это чудо, что она выжила. Мы все думали, она не выйдет из комы, даже доктор сдался. Но она боролась и выжила.
- Но часы для посещений еще не начались. Они начинаются в полдень, - удивлялся студент, поправляя свой белый халат. Он к нему еще не привык.
- Этот юноша вроде лекарства. Доктор сказал, что она реабилитируется только благодаря его частым визитам. Он дает ей надежду и силу принять свою судьбу, - объяснила медсестра и вздохнула. - Пойдем работать. Ты должен очень многому научиться, а не разговаривать со мной как пенсионер! - она похлопала его по плечу, и они исчезли в коридоре.

- Привет, Мичи-чан. - Харука вошла в комнату и положила CD-проигрыватель на середину стола. Спустя две недели со дня аварии юной скрипачке было разрешено переехать из палаты интенсивной терапии. Даже доктор был поражен тем, как быстро она восстанавливалась. У нее не было повреждений мозга, а остальное тело быстро возвращало свою силу. Её сломанные кости срослись, и теперь, два месяца спустя, Мичиру уже не хотела оставаться в госпитале. Ей придется перенести еще много встреч и курсов терапии, но Мичиру уже надоела больница, запах дезинфекционных средств и больные люди вокруг.
- Хару! - инвалидное кресло повернулось, и Мичиру подъехала к ней. На ней был спортивный светло-голубой костюм. Различные журналы лежали у нее на коленях, и её глаза сверкали. - Я хочу пойти в среднюю школу! - решительно заявила юная скрипачка, затем, заметив цветы, улыбнулась. - Белые розы. Они для меня? – спросила она и стала улыбаться еще шире. Она дотянулась и дотронулась рукой до мягких лепестков. - Я люблю, как они пахнут, - прошептала она и глубоко вздохнула.
- Ты действительно хочешь вернуться в школу, не так ли? - в свою очередь спросила Харука. Во время разговора она поставила цветы в вазу и села на кровать рядом с креслом-коляской. Мичиру быстро научилась им управлять. Медсестра сказала, что у нее будто талант к этому. Она упорно тренировалась, потому что не хотела оставаться в кровати до конца своих дней. Так она сказала Харуке.
- Не делай такое лицо! Ты не настолько хороша, что можешь пропустить целый учебный год. Тем более, что мы будем учиться в Токио, и у нас будут свои апартаменты. У всех учеников есть свои комнаты или квартиры, к тому же, у меня достаточно денег для их оплаты. Это очень хорошая школа. Там я не увижу ничего, что может мне напомнить о родителях.
В течение нескольких минут Харука печально смотрела на бледную девушку, сидящую радом с ней. Мичиру редко говорила о смерти своих родителей, но Харука знала, что это причиняет той ужасную боль. Юная скрипачка просто-напросто не хотела переезжать в один из домов или квартир, которые она унаследовала от них. Какое-то время она хотела жить в другом районе, пока не найдет силы принять и понять внезапную смерть семьи. Смерть людей, которые были её жизнью, которые любили её всем сердцем.
Харука немного наклонилась вперед, коснулась левой руки музыкантши и понимающе улыбнулась.
- Школа берет талантливых молодых людей и учит их до самой последней ступени. Мы не должны менять школу, пока не закончим её. Это отлично.
- Талантливых людей? - Харука нахмурилась и посмотрела на бумаги, лежащие на коленях Мичиру.
- Да, я известна как скрипачка, ты - чемпион Японии по мотогонкам. Они просто не смогли нам отказать.
- Не смогли? - встревожено спросила Харука и подняла бровь, как только увидела невинное выражение синих глаз, выражение, которое стало ей слишком знакомо за последние месяцы. Чего бы Мичиру не хотела, она этого достигала. Уже несколько недель назад она начала выходить на многочасовые прогулки, гораздо более длительные, чем обычно позволялось. Она убедила доктора, что спагетти и томатный соус были лучше, чем пудинг. Она получила отдельную комнату после многих ссор с пожилой женщиной, с которой она делила палату.
- Хару, вот подтверждения о нашем зачислении. Доктор сказал, что я смогу покинуть больницу на следующей неделе, и я не хочу возвращаться в родительский дом на берегу моря. Я пока к этому не готова, - она подняла два письма и виновато усмехнулась. Но её глаза сияли. Харука просто не могла с ней спорить. Мичиру нашла свою цель после аварии, и она была рада за нее. Харука могла вздохнуть с облегчением, так как Мичиру вложила столько сил в своё будущее даже после того, как ей сообщили о травмах её тела. Поначалу Харука боялась, что скрипачка сдастся, и будет стонать до самой смерти. Но она так не сделала. Она не сдалась.
Она самый сильный человек из всех, кого я знаю.
Харука подняла руку и погладила несколько прядей цвета морской волны на маленькой спине своего друга. Единственного друга.
- Ты не злишься? Вот увидишь, ты тоже полюбишь эту школу, - она дала Харуке часть бумаг и подъехала к столу, где лежали остальные.
- Мюген Гаккуен? Странное название для средней школы.
- Но уникальное. - Мичиру нажала несколько кнопок на CD-проигрывателе, и нежная скрипичная музыка наполнила воздух. Это был первый концерт юной скрипачки. Её родители записали его, и Харука принесла CD из дома на берегу моря, в котором она сейчас остановилась. Ей не было разрешено оставаться в госпитале круглосуточно, даже если она этого хотела.
Мичиру глубоко вздохнула, подъехала к кровати и взяла руку Харуки в свои неожиданно ледяные ладони.
- И квартира сделана специально для людей с физическими недостатками.
Харука перевела взгляд с бумаг на бледное лицо девушки, сидящей в кресле-коляске, девушки, которая никогда не сможет покинуть его. Врач заявил, что её позвоночник слишком сильно поврежден, и что она никогда не сможет двигать ногами. Мичиру до сих пор их чувствовала, чувствовала боль заживающих сломанных костей. Но у нее больше не было сил двигать ими, а тем более стоять на них. Вся ее жизнь будет зависеть от инвалидного кресла.
Харука слегка сжала руку в своей и нежно улыбнулась бледной девушке. Мичиру была очень тихой после того, как узнала правду. В последующие дни она никого не хотела видеть, даже Харуку. Затем она попросила кресло-коляску и с того дня упорно тренировалась, как им управлять. Управлять так, будто это её ноги. Она не сдавалась и боролась до конца. Её планы насчет будущего в средней школе показывали, насколько сильно она держалась за жизнь.
Надеюсь, её энтузиазм - это не только возможность игнорировать инвалидность.
Но каждый раз, когда Харука пыталась поднять эту тему, Мичиру просто меняла её. Поэтому Харука решила дать ей время на обдумывание. На принятие. И, может, на понимание.
- Так ты, наконец, покидаешь ужасную больницу? - спросила Харука, и улыбка на лице Мичиру буквально растопила её сердце.
- Да, на следующей неделе. Если врач не отпустит меня, то я покину это страшное здание сама. И никто не сможет меня остановить! - Мичиру сделала такое решительное лицо, что Харука автоматически ответила ей улыбкой.
- Конечно, ты это сделаешь. - Харука наклонилась и обняла юную скрипачку в инвалидной коляске. Она положила голову на маленькое плечо и посмотрела на бумаги, лежащие на коленях у Мичиру.
- Ну, расскажи мне больше о Мюген Гаккуен.

***

Сильно дул ветер, и на глазах блестели слёзы. Она носила толстую куртку и тёплые штаны. Шарф согревал её шею, а перчатки - руки. Она уверенно толкала колеса инвалидного кресла по дороге больнице. Она не хотела помощи. Она способна была достичь всего сама.
Была такая прекрасная погода, когда мы выезжали из нашего дома.
Мичиру подняла голову и посмотрела на голые ветки деревьев. Они выглядели как призраки - серые и нагие. Листья исчезли несколько недель назад, и теперь деревья ждали снега. Небо было покрыто серыми тучами. Солнцу редко когда удавалось пробраться через них.
Целый город выглядит таким бледным, таким грязным. Таким мёртвым.
Мичиру сглотнула и с успехом поборола слёзы, собиравшиеся в синих глазах. Её спина болела, когда она толкала коляску ближе к стоянке. Конечно, существовал автоматический режим, но она не желала потерять те последние силы в руках, что остались после аварии. Если она начнет использовать автоматику, это будет значить, что она признала свою беспомощность. Она же не хотела быть беспомощной.
Или слабой!
Её сильная Харука несла сумки. Она молча шла рядом с ней. Сначала Харука хотела ей помочь, но один взгляд в решительные глаза Мичиру сказал ей, что лучше взять сумки и молчать.
- Что?.. - Мичиру остановила кресло-коляску и удивленно посмотрела на большую темно-синию машину, к которой направилась Харука. У машины было пять дверей, и она могла вместить большую семью.
Или инвалидное кресло...
Мичиру подавила всхлипывание и опустила голову, в то время как Харука помогала ей выбираться из инвалидной коляски и усаживала на сиденье. Старшая девушка обняла Мичиру и крепко держала. Несколько секунд они оставались в таком положении. Харука нежно прижимала её к своему теплому телу.
- Я продала мой Suzuki, - заявила она спустя некоторое время и посмотрела на Мичиру таким взглядом, какого юная скрипачка еще не видела. - Гонка два месяца назад была моей последней. Я не хочу возвращаться на трек. Это была мечта моего отца, а не моя, - уверенно улыбнулась Харука. Она не сказала Мичиру, почему она выбрала эту машину.
Потому что в ней достаточно места для кресла-коляски.
И она не сказала Мичиру, что в неё можно будет легко встроить необходимую аппаратуру, когда скрипачка будет достаточно взрослой для получения водительских прав.
Мичиру только кивнула и наблюдала, как Харука положила инвалидное кресло в багажник и заняла место за рулем.
- Тебе только пятнадцать. Разве тебе разрешено водить машину? – спросила она, когда они уже отъехали. Дома стремительно пролетали, и Мичиру с трудом узнавала город, в котором она выросла. Он выглядел таким другим. Таким странным.
- Хей, я же чемпион Японии. Я получила свои права в десять. Я их получила как для мотоцикла, так и для автомобиля, потому что мой отец хотел, чтобы я стала гонщицей Формулы-1 после того, как я достигну мирового первенства на Suzuki, - заявила Харука и посмотрела во все зеркала. Еще пару минут юная скрипачка в тишине наблюдала за ней. Затем подняла руку и дотронулась до шрама, видневшегося на правой щеке девушки. Постепенно он становился всё незаметнее и, возможно, скоро исчезнет вовсе. Но душевные раны не залечиваются так быстро. Может, они останутся навсегда...
- Всё еще болит? - спросила она и посмотрела в удивленные зеленые глаза. Они редко говорили об отце Харуки и о том, как он обращался с ней, чтобы она стала хладнокровной, независимой гонщицей. Как он заставлял её терпеть боль от перенагрузок, устанавливать рекорды и быть лучшей гонщицей Японии. Но Мичиру о многом подозревала, и сердце разбивалось от знания, что Харука была избита своим отцом далеко не единожды.
- Нет, всё в порядке, - правой рукой Харука взяла руку Мичиру, а левая осталась на руле. Она ободряюще улыбнулась маленькой девушке и одновременно изумилась тому, как та может быть так озабочена её проблемами, когда у неё есть свои кошмары.
Всё в порядке. До тех пор, пока ты со мной.
Она хотела сказать это вслух, но с той ночи, когда она почти потеряла свою Мичи-чан, Харука не находила правильных слов или просто смелости сделать так. Но часто Мичиру, казалось, понимала её без слов.
Юная скрипачка улыбнулась в ответ и легко пожала руку.
- Я знаю, - прошептала она. Потом она выглянула в окно. Они оставили город позади и теперь ехали рядом с пляжем. Мюген Гаккуен находился недалеко от Токио, рядом с морем. Мичиру взглянула на бескрайний океан, и волны отразились в слезах, неожиданно появившихся в её глазах.
Я любила ходить по песку. Плавать в чистой воде...
Она отвернулась и включила радио, затем закрыла глаза, прислушиваясь к классической музыке. Она проводила летние каникулы с родителями в светлом доме на берегу моря. В то время, когда папе нужен был покой для сочинения музыки, а у мамы был отпуск. Это были лучшие времена её жизни. Там она могла быть дикой, что не позволялось в их доме в городе, в школе или на сцене. Те летние каникулы не повторятся. Никогда.
Опять теплая рука сжала её руку.
В подобное лето я впервые встретила мою Хару. Она ехала по пляжу на своём Suzuki и чуть не сбила меня. Она так сожалела об этом, что пригласила меня в кафе-мороженое в городе. Я пошла с ней, и у нас получился отличный день. Последующие недели она проезжала ко мне каждый день. И это были самые лучшие недели в моей жизни.
Мичиру сжала руку в ответ и глубоко вдохнула.
До тех пор, пока об этом не узнал отец Харуки...
- Мы... на месте, - услышала Мичиру голос своей лучшей подруги. Она знала, что Харука сначала хотела сказать: "Мы дома". Но ни у одной из них больше не было настоящего дома.
Мичиру открыла глаза и посмотрела на девушку, сидящую рядом.
Всё, что мы имеем, – это друг друга.
Она выглянула в окно и наблюдала за тем, как Харука вытаскивала инвалидную коляску из багажника. Они стояли на огромной парковочной стоянке рядом с огромными башнями Мюген Гаккуен. Это была самая большая конструкция, которую видела Мичиру. Она была окружена стеной деревьев, и рядом раздавался шум моря. Большие поляны находились между башнями и деревьями. Скамейки и спортивные поля. И Мичиру была уверена, что она еще не всё увидела. Наверняка больше находилось как внутри зданий, так и снаружи.
Это моё будущее.
Она решила пойти в эту эксклюзивную школу. Вместе с Хару. Они никогда не говорили об этом. Было ясно, что Харука последует за Мичиру куда угодно. Всего однажды она спросила, как Мичиру могла позволить себе арендовать апартаменты, и Мичиру объяснила, что у нее хороший адвокат. И достаточно денег. Она не получила опекуна, потому что ее адвокат был достаточно хорош, чтобы предотвратить это. Ей не нужен был опекун.
Хару – мой ангел-хранитель.
Харука осторожно взяла Мичиру в свои сильные руки и помогла ей сесть в инвалидное кресло. Через несколько месяцев она будет достаточно сильна, чтобы самой забираться и выбираться из машины, но сейчас ей нужна помощь.
- Я возьму сумки потом. Для начала найдем кого-нибудь, кто нам покажет квартиру, - сказала Харука, и Мичиру кивнула. Юная гонщица молча шла рядом с Мичиру, которая из последних сил толкала кресло-коляску.
- Добро пожаловать в Мюген Гаккуен! - женщина стояла у входа и улыбалась им. Она носила темный деловой костюм, и её рыжие волосы ниспадали на плечи. - Я Каори. Я здесь, чтобы поприветствовать вас и показать ваши комнаты. Доктор Томое хотел лично встретиться с вами, но, к сожалению, у его дочери случился приступ, поэтому я взялась выполнять это задание вместо него, - заявила она и пожала им руки.
- Кайо Мичиру, - сказала Мичиру и попыталась поклониться в инвалидной коляске, но ничего не вышло. Она закусила губу, но всё-таки удержалась от ругательства.
- Тено Харука, - также поклонилась та и слегка коснулась плеча маленькой девушки.
- Мы очень рады, что вы будете посещать нашу школу. Вам она понравится. Только известным детям известных родителей позволено посещать наше учебное заведение. Но, пожалуйста, идите со мной. - Она поклонилась и вошла в одну из огромных башен. Мичиру не смогла нигде увидеть ступенек. Большой лифт поднимал людей на разные этажи. В этой башне их было около тридцати.
- Это жилая башня, как я её называю. Сама школа находится в тех башнях, - показала Каори сквозь окно в лифте, который находился снаружи здания и был сделан из стекла. Когда они поднялись выше, перед ними открылся вид на океан. Они могли увидеть территорию Мюген Гаккуен и пляж за ней. И бескрайний океан. Лучи солнца пробились, несмотря на многочисленные тучи, и вода начала мерцать. Не думая, Харука сняла солнечные очки и наблюдала за океаном. Она повернула голову, увидела слезы в глазах Мичиру и поняла, что та подумала о том же самом.
Это место, где мы впервые встретились. Где у нас появилась прекрасная мечта о светлом будущем.
- Я слышала много ваших композиций, мисс Кайо, - сообщила Каори, когда они, наконец, вышли из лифта и пошли по коридору. Стены коридора тоже были из стекла, и они до сих пор могли видеть океан. Остальные стены были сделаны из камня. За ними были спрятаны комнаты. - Мне они очень нравятся. У вас Страдивари, не так ли?
- Да, - вежливо ответила Мичиру, но она не хотела думать о маленьком футляре, который лежал на заднем сиденье машины вместе со всеми остальными вещами. Харука принесла его из дома на берегу моря вместе со всеми нотами. Но Мичиру не была уверена, что когда-либо сможет вновь дотронуться до инструмента.
Как только они достигли двери их будущей квартиры, Мичиру заметила, что там не было порогов, которые были в больнице. У неё возникали серьезные проблемы при их преодолении в инвалидной коляске. Маленькие ступеньки, которые совсем её не волновали, когда она могла ходить. Она их даже не замечала.
Каори проследила за взглядом Мичиру и улыбнулась взрослой понимающей улыбкой.
- Десять процентов наших учеников имеют те или иные физические недостатки, мисс Кайо. Доктор Томое построил эти башни с учетом нужд одаренных молодых людей инвалидов, у которых нет возможности учиться в обычной школе. Одна из причин, почему он такой понимающий, – это то, что его дочь выжила в катастрофе несколько лет назад и до сих пор не вылечилась полностью. Она может использовать свои ноги, но зачастую она просто слишком слаба для этого. Итак, вы не найдете здесь никаких препятствий для вашего инвалидного кресла. - Каори открыла дверь, дала им ключи и номер карты. - Если у вас появятся проблемы или вопросы, то можете смело обращаться ко мне или моим коллегам. Но сейчас я прошу меня извинить. Я обещала спортивному классу пойти с ними сегодня в бассейн. - Она подмигнула и ушла.
- Хороший человек, - заметила Мичиру и въехала в квартиру. Она находилась в гостиной комнате с огромными окнами, выходящими на террасу, с которой, в свою очередь, можно было наблюдать за океаном. Две спальни были на левой стороне апартаментов, а кухня и ванная комната - на правой. Это была самая большая ванная, которую Мичиру когда-либо видела. Там был душ и ванна. Сама ванна была снабжена специальным сиденьем, которое помогало забираться в теплую воду и обратно без чьей-либо помощи. Раковина и зеркала находились как раз на уровне её глаз. Харуке приходилось немного наклоняться, но она не жаловалась. Все полы были покрыты коврами. Даже кухня. Плита была меньше обычной, и она могла достать почти до любой горелки.
- Странное чувство, - прошептала Мичиру, прокатываясь по террасе. Там тоже не было порога. Пол был ровным, и на нем стояли несколько стульев вокруг стола. Ограждение было высоким, но оно было сделано из очень прочного стекла, так, чтобы она могла смотреть вниз на океан. Опять на её глазах показались слезы, но она с ними упорно боролась. Ветер играл с её длинными волосами цвета морской волны, и впервые за время нахождения вне больницы она поняла, что значит иметь паралич нижних конечностей.
Я больше не могу ни бегать, ни кататься на чем-либо. Ни плавать...
Сильные руки вытащили её из инвалидной коляски. Мичиру вопросительно посмотрела в темные зеленые глаза. Харука подошла к одному из стульев и села на него с юной скрипачкой на коленях. Она обняла её и крепко держала. Она качала её, пока они смотрели на солнце, отражающееся на поверхности воды. Сильный ветер пронизывал их одежды, но они этого не замечали.
- Это наш новый дом? - тихо спросила Мичиру и положила свою голову на плечо Харуке. Высокая девушка наклонила свою голову так, что она опиралась о голову юной скрипачки, и начала гладить волосы цвета морской волны, которые на ощупь были как шелк.
- Я не знаю, - честно ответила гонщица и притянула свою лучшую подругу еще ближе.
Мой дом там, где ты.

***

- Доброе утро девочки и мальчики. Сегодня к нам присоединятся два новых ученика, - молодая учительница встала перед классом. Все они были талантливые и очень умные дети богатых родителей. Учительница - дружелюбная женщина с длинными светлыми волосами - несколько секунд посмотрела в ожидающие глаза учеников, затем указала рукой по направлению к двери.
Харука глубоко вдохнула и закатила глаза. Они переехали в Мюген Гаккуен неделю назад, и обе знали, что всё равно придется посещать занятия. Но она была этому не очень рада. Существовали более важные вещи, чем подготовка к глупым тестам, в прохождении которых она не была слишком заинтересована. Она предпочитала ходить с Мичиру на встречи с врачом, чтобы увидеть, как она набирает силу. Молиться каждый день, чтобы произошло чудо, и чтобы жизнь её Мичи-чан больше не была такой тяжелой. Для нее важнее было сходить с юной скрипачкой на кладбище и поговорить с ней о смерти её родителей.
И теперь я стою здесь.
Харука носила мужской вариант формы Мюген Гаккуен, и утром, когда она посмотрела в зеркало, она должна была признать, что выглядит как настоящий парень. В коричневых брюках, зеленом пиджаке и с короткими светлыми волосами она выглядела как сын, которого её отец всегда хотел иметь. Юная гонщица опустила голову и молча смотрела на Мичиру в её инвалидной коляске. Она носила форму для девочек, но решила выбрать длинную зелёную юбку вместо короткой. Коричневый и зелёный цвета на ней смотрелись неплохо, но синие платье подошло бы лучше. Её длинные волнистые волосы были забраны в хвост, а лицо было очень бледным.
Она похожа на фарфоровую куклу.
Они обменялись короткими взглядами перед тем, как войти в комнату. Войти вместе.
- Это – Кайо Мичиру и Тено Харука, - представила их учительница классу. - Теперь они часть нашего общества, и я от вас жду хорошего отношения к ним, - мальчики и девочки кивнули, и даже несколько любопытных взглядов коснулись Харуки, но она не обратила внимания. Лица Мичиру и Харуки оставались неподвижными. Они быстро представились классу. Всего несколько слов было сказано безразличными голосами. Всего несколько слов рассказали об их хобби, о предметах, которые им нравятся и которые они терпеть не могут. Всего несколько слов, что не выдавали их. Не выдавали их настоящие личности. Не выдавали их чувств. Чувств об их страхах, надеждах и мечтах.
Все ученики по очереди вставали, кланялись и говорили несколько слов ей или ему. Те же самые слова, которые ничего не говорили. И даже если бы говорили, ни Мичиру, ни Харука не заметили бы этого. Они их даже не слушали. Они просто стояли и смотрели на учеников пустыми глазами.
Мичиру на несколько секунд подняла глаза, и Харука поняла без слов. Она осторожно помогла Мичиру подъехать к парте с двумя незанятыми местами и села рядом со скрипачкой.
- Хорошо, а теперь начнем изучать Шекспира, - улыбнулась учительница. Хотя некоторые ученики простонали, все открыли учебники. Казалось, что они все более или менее заинтересованы в написанном. В это время девушка с длинными огненно-рыжими волосами слегка повернулась и наблюдала за новеньким. Редко она видела таких красивых парней и решила, что он создан для нее. Она улыбнулась и уже представляла себе, как будет с ним рядом. Это всего лишь дело времени. По сегодняшний день она всегда получала всё, что хотела. Её улыбка угасла, когда она увидела, что парень под партой взял руку девушки-инвалида и крепко держал её в своей. Они вновь обменялись взглядами, но их глаза больше не были пустыми, каковыми они были всего несколько минут назад. Они сосредоточились на тексте. Их пальцы всё еще были переплетены.

***

Они стояли перед огромным столом. Различные листы покрывали зеленую поверхность.
- Легкоатлетическая команда? - подъехала Мичиру к Харуке, наблюдая, как та записывает своё имя в листок.
- Почему нет? Ты можешь представить меня в клубе, где я должна сидеть тихо, спокойно и, более того, слушать учителя?
Улыбка появилась на всё еще бледном лице Мичиру. Она немного устала из-за уроков. Это были первые занятия, на которых она присутствовала за последние два месяца. До аварии были каникулы, поэтому она не концентрировалась на предметах уже долгое время. И она не привыкла сидеть, не вставая, целые уроки. Её спина болела, и часто случалось так, что она просто забывала о своих парализованных ногах, хотела встать и пройти к доске для объяснения чего-либо по математике или английскому. Она быстро об этом вспоминала, когда ноги отказывались повиноваться. К счастью, Харука не замечала. Она не хотела, чтобы её лучшая подруга была озабочена больше, чем уже есть.
- Нет, - ответила она. В это время Харука подошла к листу, который висел слишком высоко для маленькой девушки. Без сомнений на него гонщица записала имя юной скрипачки. Лишь перевернув страницу, Харука обернулась и вопросительно посмотрела на Мичиру, которая покачала головой.
- Рисования достаточно. Я не хочу играть на скрипке перед аудиторией. Пока нет, - ответила она и отвернулась.
- Хорошо, тогда наше расписание установлено. Я только не понимаю, почему я должна учить французский. Я уже и так достаточно плоха в английском, а японский вообще самый тяжелый язык для меня.
- Не жалуйся, Хару. Тебе хоть не надо брать уроки по кулинарии, которые я выбрала для себя.
- Ты не очень рада той еде, что я могу приготовить. - Харука пожала плечами и отложила ручку в сторону. - К тому же я не хочу пропустить твои обеды. То, что мы ели вчера, было восхитительно.
- Да, это была пицца из итальянского ресторана в городе. Они их бесплатно развозят по домам, - сказал Мичиру безразличным тоном, но блеск в темно-синих глазах выдал её настоящие чувства.
- Но это была ТЫ, та, кто положила её на тарелку. Никто не может положить пиццу на тарелку так, как это делаешь ты, - поддразнила Харука и наклонилась вперед. Она осторожно взяла лицо юной скрипачки в свои неожиданно трясущиеся руки и серьезно спросила: - Пойдем на прогулку по пляжу. Окажи мне такую честь, Мичи-чан. Мы не покидали башни с тех пор, как приехали сюда неделю назад.
Мичиру глубоко вздохнула, потом опустила взгляд. Её руки так сильно сжали подлокотники, что кисти побелели.
- Ты ничего не забыла? – спросила она очень тихо. - Там весь этот песок, камни и я...
- Не переживай из-за этого, - ответила Харука и заставила подругу снова посмотреть в темно-зеленые глаза.
- Помнишь, Мичи-чан, два года назад ты мне сказала, что мы можем справиться с любой ситуацией, если мы просто захотим?
Юная скрипачка слишком хорошо помнила свою отчаянную Харуку во время их последней встречи, когда её отец узнал о них. Мичиру впервые видела, как её сильная гонщица плачет. Она утешала её весь вечер, пока её отец не пришел и не увел её с собой.
В последующие два года у нас не было возможности поговорить снова.
- Мичи-чан?
Всё, что я когда-либо хотела, – это быть рядом с ней. И теперь я с ней, но мне до сих пор грустно. Бред, не правда ли?
Она улыбнулась печальной улыбкой и нежно дотронулась до рук Харуки. Её спина начала болеть еще сильнее, и она была уверена, что её слабые, бесполезные ноги скоро присоединятся, но она не могла сказать «нет» Харуке, когда та просила таким жалобным тоном. Она могла выглядеть как щенок с ее зелеными глазами, и она знала это.
Всё, что я когда-либо хотела, – это быть партнером Хару. Партнером, а не обузой.
- Хорошо. Но после ты будешь чинить это транспортное средство.
- Не переживай, я чинила свой Suzuki несколько раз, и как только я прикоснусь к твоей гоночной машине, она будет так быстра, что никто не сможет обогнать тебя снова. - Харука взялась за ручки коляски и крутила её, пока Мичиру не захихикала.
- Остановись или мой обед окажется на полу, - смеялась Мичиру и пыталась дотянуться до рук Харуки. Она запрокинула голову и взглянула на волчью ухмылку гонщицы.
- Лучше бы так и сделала. Столовая еда не было очень вкусной, - ответила Харука и побежала вместе с ней по всему коридору школьной башни. - И теперь мы видим, как Кайо Мичиру обгоняет всех своих оппонентов. Скоро она пересечет финишную черту, и тогда докажет, что она не только самая красивая, но самая быстрая и...
- Хару! Берегись! - смех Мичиру прекратился, и они обе чуть не столкнулись с группой девочек, только вышедших из лифта.
- Ой, - девочка со светлыми, почти белыми волосами по плечо и в очках отпрыгнула в сторону, пока другая, с волосами в таком же стиле только зеленого цвета, удивленно смотрела на двоих приятельниц.
- Извините, - сказали обе гонщицы одновременно.
- Вы новенькие? - спросила первая девушка и протянула руку. - Я – Оччи Румико, а это моя младшая сестра – Таро. Очень приятно с вами познакомиться, - они пожали руки, и Харука с Мичиру вновь представились.
- Я слышала, что ты очень хорошо рисуешь. Не могу дождаться, когда увижу твои картины в оригинале. О тебе много писали в газетах в последние годы. Я тоже в художественном кружке, - сказала Румико и доброжелательно улыбнулась девочке в инвалидной коляске.
- Вы – пара? - внезапно начала Таро и густо покраснела, как только увидела предостерегающий взгляд сестры.
- Простите, но моя сестра не знает, как себя вести. Таро! Что я тебе говорила?
- Не спрашивай много. Да, я знаю. Но тогда я останусь глупой. Тебе нужна глупая сестра?
- Дьяволёнок!
- Идиотка!
- Дура!
- Сумасшедшая!
Ссора двух сестер закончилась, когда двери лифта вновь открылись, и из него вышла девушка с длинными огненно-рыжими волосами. Её волосы были распущены, а лицо было довольно решительное.
- Вы опять спорите? Вы позорите Мюген Гаккуен! - набросилась она на девочек, которые моментально поклонились ей.
- Извини. Но она такая глупая!
- Извини. Но она такой ребенок!
- О, а вы, значит, новенькие, - критично посмотрела она на Мичиру, но выражение её лица несколько смягчилось, как только она перевела взгляд на Харуку и осмотрела её с ног до головы.
- Это - Окуда Аяко. - Румико представила ученицу остальным. Мичиру попыталась сделать поклон в кресле-коляске, в то время как Харука лишь нахмурилась. Она не знала почему, но это девочка ей не нравилась. Они смутно смогла вспомнить её в классе, когда она представлялась сегодня утром, но Харука не слушала.
- Ты в этом кресле недолго будешь сидеть, не правда ли? - спросила Аяко, и с трудом удержала удовлетворенную улыбку, когда заметила, что Мичиру побледнела.
Может, она думает, что особенная, раз имеет его внимание. Но она просто маленькая, ущербная девочка, которая злоупотребляет властью, которую имеет над ним. Властью сострадания. Но она его не заслуживает. И я ей это чётко объясню. К началу следующего года он будет моим. Это точно!
- Хм, я вот не припомню. Это был несчастный случай? Моему племяннику тоже пришлось сесть в инвалидную коляску после падения с лошади, - сказала Таро. - Ты много страдала? Наверное, да, но теперь ты в Мюген Гаккуен и будешь счастлива здесь.
- Точно, потому что всё здание специально построено для таких, как ты. Потому что дочь доктора Томое тоже беспомощная калека.
- Аяко! Таро! Хватит! Вам не стыдно? - Румико встала между новыми учениками и своими подругами.
- Спасибо, Румико. Всё в порядке. - Мичиру подняла голову, посмотрела в темно-зеленые глаза и слегка покачала головой. Она не хотела неприятностей в новой школе. Конечно, не у всех было такое плохое мнение. Она наблюдала, как Харука глубоко вздохнула и медленно разжала кулаки. Затем она начала гладить аквамариновые волосы на маленькой спине своей лучшей подруги.
- Пошли, Мичи-чан, - прошептала она и взяла ручки кресла. Они не стали оглядываться на трех девочек, когда покидали здание.
- Пошли? - прошептала Аяко и ухмыльнулась, но двое уже не слышали её. Даже если слышали, они не показали этого.
- Как вы можете? - кричала Румико на своих друзей, но испытала шок, увидев довольное выражение лица Аяко. Рыжая девушка со смехом зашла обратно в лифт и помахала рукой остальным. Но только Таро последовала за ней. Румико стояла одна в холле и не могла поверить последним словам, которые она услышала перед тем, как закрылась дверь.
- Скоро он осознает, что она всего лишь калека!

***

Калека.
Беспомощная калека.
Мичиру лежала в своей кровати. Она не могла заснуть и знала, что не хочет спать. Не тогда, когда её будут мучить кошмары.
То, что начиналось как прекрасный день, закончилось катастрофой. Она почти выпала из инвалидного кресла, когда колесо застряло в песке. Она отчаянно пыталась достать мидию, но не могла. И после того, как Харука подняла её, она уже не была ей нужна. Она кинула её в океан, но моментально пожалела об этом. Ей стало очень грустно, когда она посмотрела на воду и вновь поняла, что дни, когда она плавала, как рыба, закончены. Навсегда закончены.
Потом ужин сгорел в духовке, потому что у нее не было сил отрыть тяжелую дверцу. Харука же была в душе и не слышала её криков. Когда она пыталась накрыть стол, она разбила две тарелки и перевернула чайник так, что горячая жидкость испортила её зеленую юбку новой формы. Она хотела отчистить пятно, но мыло лежало слишком высоко. Лежало там, куда его, не думая, положила Харука. После того, как она постирала юбку, она решила принять ванну. Конечно, она до этого не использовала специальное сиденье и поэтому, потеряв равновесие, неловко упала в воду. Да, она не могла утонуть в таком маленьком количестве воды, но зато она расплескала её по всей ванной комнате. Потом она не смогла выбраться из этой дурацкой ванны. Это стало возможным только с помощью Харуки.
Она сразу пошла, нет, поехала в свою спальню и позволила Харуке посмотреть фильм, который они обе хотели увидеть весь день. Она больше не хотела его смотреть. Ей было просто стыдно. Не из-за того, что Харука видела её голой. С этим всё было в порядке. У неё не было ничего, чего бы не было у Харуки. Мичиру было стыдно просто потому, что её лучшая подруга видела её такой беспомощной. Такой слабой.
Юная скрипачка включила свой CD-проигрыватель и надела наушники. Она больше не хотела слышать ни слова от этого жестокого мира. В тишине она слушала женский голос. Папа подарил этот CD на её последний день рождения, и она очень любила его. Песни были наполнены любовью, но также и отчаянием. Она выбрала очень медленную, очень печальную песню и слушала её снова и снова, пока смотрела на потолок спальни и думала, была ли идея приехать в Мюген Гаккуен такой уж хорошей. Естественно, это была её линия жизни. Ей нужна была цель после всех ужасных недель в госпитале. Всё, что она хотела, - это убежать от жалостливых взглядов медсестер и врачей, тех, кто заявили ей, что они ничем помочь не могут, что её инвалидность неизлечима.
Беспомощная калека.
Мичиру взяла пульт дистанционного управления, и музыка в ушах стала громче. Она больше не желала слышать голос девочки.
И я больше не хочу плакать!
Скрипачка приложила ледяные руки к своим горящим глазам и судорожно вздохнула. Она не хотела думать о следующем разе, когда ей придется идти в туалет. Теперь она не могла просто взять, встать и пойти в огромную ванную. Теперь она должна как-то забраться в идиотскую инвалидную коляску, проехать через дверь и как-то забраться на туалет без падения на землю.
Я не буду будить Харуку из-за такой обычной вещи.
Но сейчас она далеко не обычная. Для неё также тяжелым делом стало одеваться утром и готовиться ко сну вечером. Она не хотела, чтобы её одевали как ребенка, хотя Харука непременно помогла бы ей, если бы она попросила.
Она всегда готова помочь мне. Но мне не нужна её помощь. Мне не нужно ее сострадание. Мне не нужна...
Мичиру покачала головой и вздохнула.
Доктор при каждом осмотре, два раза в неделю, говорил, что она всему научится. Она столькому должна научиться, будто ей пять лет, и всё надо начинать сначала. Что авария была всего два с половиной месяца назад, и что ей потребуется время для всего этого.
Время! Время не решит ни одной проблемы!
Мичиру старалась вести себя как обычно. Как до автокатастрофы. Но глубоко внутри она была надломлена. Она этого не показывала, даже Харуке. Она не хотела беспокоить свою лучшую подругу, и ей не нужна была жалость ни одного из учеников их класса.
Я должна справиться. Также, как я справлялась со многими другими трудными ситуациями.
Мичиру повернула голову к открытому окну и наблюдала за ветром, который играл с занавесками. Юная скрипачка лежала на одеяле, и выдыхаемый ею воздух на глазах превращался в пар. Её тело дрожало, ей было холодно, но она не проявила к этому никакого интереса.
Тем не менее, это самая сложная ситуация из всех. Хорошо хоть Харука, кажется, немного понимает меня. Без нее я не знала бы, что делать. Без неё я не знала бы, как продолжать жить после всего случившегося.
Она думала, что переезд в Мюген Гаккуен решит некоторые проблемы. Здесь у нее были бы новый дом и новые учителя. И новые одноклассники. Но на самом деле ничего не поменялось. Она была богатой высокомерной девчонкой в своей обычной школе. Испорченным ребенком известного пианиста.
Теперь я только калека. Какая карьера!
Мичиру повернулась в кровати на бок и продолжала смотреть в окно. Но небо было затянуто тучами, и она не могла видеть ни звезд, ни луну. Неожиданно она почувствовала себя очень одинокой.
Скрипачка попыталась сжаться в комочек, как она делала в детстве, когда ей было грустно. Но сегодня она подавила всхлипывание, когда её тело отказалось выполнять это движение.

***

Она вышла из душа, как только услышала звонок в дверь. Аяко нахмурила брови и одела халат. Кто это может быть? Она не ждала гостей, тем более не в такой поздний час, ведь им завтра писать тест по английскому.
- Одну минутку, - крикнула она и поправила еще мокрые волосы, глядя в зеркало в коридоре. Потом она открыла дверь и застыла, когда увидела тень, стоящую за ней. Темно-зеленые глаза смотрели на неё со злостью, но лицо было спокойным, без всякого выражения.
- Харука? - спросила девочка и немного отступила, чтобы впустить мальчика в квартиру. Она быстро осмотрела черный спортивный костюм, который он носил, и взъерошенные светлые волосы. Видимо, он уже спал пару часов.
Он так красив!
- Не желаешь зайти? – спросила Аяко и подняла бровь, в то время как юноша покачал головой. Потом она заметила его сжатые кулаки и то, что он тяжело дышал, будто он бежал весь путь до её двери.
- Если ты ещё раз назовешь её калекой, ты об это пожалеешь, - сказала Харука спокойным, но угрожающе тихим голосом. Она не хотела думать о хрупкой тени, лежащей на огромной кровати и слушающей одну печальную песню. Снова и снова. Разумеется, она слышала подавленные всхлипывания, когда смотрела фильм, в действительности не смотря его по-настоящему. Ей было больно видеть страдания Мичи-чан, не зная, что делать. Несомненно, в этот вечер всё пошло не так, как надо, но юная гонщица была уверена, что это не только вина судьбы. После того, как эта эгоистичная девчонка сказала те жестокие слова, скрипачка уже не была похожа на себя. После тех слов она выглядела более печальной, более отчаянной. По-настоящему потерянной.
И я ей не могу помочь!
- Ты пришел в полночь, чтобы сказать такую глупость? Мы завтра пишем тест, ты не забыл? Ты должен сладко спать в кровати. Помимо того, она не должна быть такой слабой! Я не последний человек, который её так назовет. Наш мир жесток, дорогой, - она опять ухмыльнулась, и гонщица подошла к ней так близко, что между ними оставалось всего несколько сантиметров.
- Но ты будешь первой, кто прекратит с ней так разговаривать! Она испытала достаточно боли. И я не позволю тебе ранить её снова!
- Ты угрожаешь мне? - смогла усмехнуться Аяко, хотя была напугана тем злым выражением, которое отражалось на лице парня.
Он всего лишь мальчишка...
- Нет, я просто дал тебе четкое понятие о своих намерениях, - повернулась Харука и не обратила внимания на удивленный взгляд, последовавший за ней.
- Она твоя девушка, не так ли? - внезапно прокричала Аяко ей вслед, не беспокоясь о том, что она может разбудить соседей. - Но она не достаточно хороша для тебя! Она сидит в инвалидном кресле, ты же хочешь быть в движении. Я вижу это в твоих глазах. Ты не постоянен. Тебе нравится бегать и водить свой мотоцикл. Всё-таки, ты - чемпион Японии. Она – лишь обуза для тебя!
Харука сжала кулаки и зашла в лифт. Высокий голос затих, когда двери закрылись. Харука уже знала, что в следующий раз, когда эта девчонка вновь откроет рот, она её побьет.
Молодая гонщица вздохнула и оперлась на стену.
Мичи-чан не просто моя девушка. Она – это всё, что у меня есть.
Харука зевнула, скользнула рукой по спутанным светлым волосам.
Она – это всё, что мне нужно.

***

Она очнулась от своего неглубоко сна, как только прекратилась музыка. Кто-то лёг рядом с ней, снял наушники и накрыл её тело одеялом.
- Хару? - спросила Мичиру сонным голосом и попыталась повернуться. Она застонала, когда её спина опять начала болеть, и она просто уже не могла двигаться. Тревога распространилась по её телу, но тут же исчезла, когда две теплые руки начали массировать больные плечи. Они расслабили напряженные мышцы и сократили боль в теле. Мичиру опять слегка задрожала, но не от холода в комнате. Её тело медленно расслабилось, и она закрыла глаза. Сильные руки постепенно закончили массаж и скользнули под кофту её ночной темно-синей пижамы. Они нежно гладили кожу её спины, прогнали кошмары, рассеяли все её печали, даже если всего на пару часов.
- Теперь лучше? - услышала Мичиру шёпот гонщицы и почувствовала теплое тело рядом со своим.
- Да, - ответила скрипачка и внезапно одиночество, переживаемое всего несколько минут назад, исчезло. Она почувствовала, как Харука взяла её в сильные руки и крепко держала. С почти счастливым вздохом она положила голову ей на плечо и вдохнула аромат духов, используемых Харукой.
Здесь она была в безопасности. Здесь ей никто не мог сделать больно. Здесь было то место, к которому она принадлежала.
- Должна я остаться на ночь? - спросила юная гонщица и скрыла свое лицо в шелке волос цвета морской волны. Она могла почувствовать, как Мичиру вернула объятие и кивнула.
Долгое время Харука лежала и слушала спокойное дыхание своей лучшей подруги. Вскоре Мичиру совсем расслабилась и погрузилась в глубокий спокойный сон. В свете Луны, пробившейся сквозь тёмные тучи, Харука могла видеть расслабленное выражение на теперь уже раскрасневшемся лице юной скрипачки. На её губах была искренняя улыбка.
Я люблю тебя.
- Спокойной ночи, Мичи-чан, - вместо этого сказала она, хотя знала, что маленькая девушка всё равно её не слышала. Харука поправила одеяла и убедилась, что Мичиру не будет больше мерзнуть.
Я не могу вылечить твоё тело. И я не могу помочь тебе принять свою судьбу.
Юная гонщица положила голову на мягкую подушку и закрыла уставшие глаза. Теплое тело рядом с ней было успокаивающим и заставило забыть о своих личных кошмарах.
Всё, что я могу, - это быть рядом с тобой.
Харука нежно обняла Мичиру и последовала за ней в сон.
Надеюсь, этого достаточно.
 
Часть вторая


В начале декабря начал идти снег. Скоро природа и даже большой город были покрыты толстым белым одеялом. Стало очень холодно и очень скользко.
- Какого черта тебе надо в городе в такой вшивый день как этот? - спросила Харука, поскользнувшись на ледяном тротуаре. Мичиру же в свою очередь с очень сосредоточенным выражением лица пыталась толкать инвалидную коляску сквозь снег. Не один раз она теряла контроль, и не один раз Харука удерживала её от падения на дорогу, где потоки машин проносились мимо. Юная гонщица считала, что машины ехали слишком быстро для такого гололеда.
- Ты знаешь, что этот месяц особенный, - заявила Мичиру и схватилась за колеса, когда вновь потеряла контроль. На ней было теплое пальто, и шарф почти полностью закрывал лицо, темная шапка защищала её волосы от снега, обильно падающего сверху. Он мешал смотреть, и вдруг Мичиру стало интересно, почему она покинула тепло их апартаментов. Она потела в своём пальто, но, в то же время, её ноги были почти ледяными. Она дрожала, но опять сосредоточила внимание на кресле-коляске. Улицы не были приспособлены для таких людей, как она, и часто Харуке приходилось помогать ей съехать с тротуара, пересечь дорогу и забраться на следующий бордюр.
- И ты знаешь мое мнение о Рождестве, - парировала Харука и покачала головой. Они обсуждали это на протяжении нескольких часов, но безрезультатно. Мичиру хотела праздновать фестиваль любви, тогда как Харука с удовольствием забыла бы о нем.
Юная скрипачка была достаточно разумной, чтобы пропустить мимо ушей тихие слова своей лучшей подруги.
- Вообще-то мне нужен этот шоппинг-центр, - она указала на огромное здание, но её улыбка исчезла, когда она увидела три ступеньки, ведущие к входу. - Но... - прошептала она и уже было повернулась, когда Харука удержала её.
- Хей, не убегай. Ты хотела пойти за покупками? Теперь мы здесь, и у тебя даже есть я в качестве жертвы, которая будет нести все твои пакеты. Как настоящий джентльмен. - Харука облегченно вздохнула при виде слабой улыбки на бледном лице. Потом она зашла в центр и вернулась с парнем из обслуживающего персонала. Пока Харука несла Мичиру в теплое здание, парень толкал инвалидную коляску в универмаг.
- Спасибо, - сказала Харука и усадила юную скрипачку обратно.
Она стала такой худой. Сколько килограммов она потеряла со времени аварии?
- Давай разделимся. Я хочу купить что-то, что тебе не стоит видеть. И, с другой стороны, ты ведь не хочешь смотреть, как я покупаю дурацкие вещи, правда? - с этими словами Мичиру исчезла в толпе. Харука же медленно проходила через секции с книгами, и некоторые удостаивались её внимания. Девочка с синими волосами по плечи держала в руках очень толстую книгу. Она подняла голову и улыбнулась ей. Харука автоматически улыбнулась в ответ.
- Замечательная книга, - сказала девочка, направившись к кассе, и после оплаты покупки ушла. По окончании часа Харука начала искать Мичиру. Разумеется, она уже купила, что хотела, и теперь ей пора было вернуться. За окном уже стемнело, и вьюга усилилась. Харука хотела вернуться в Мюген Гаккуен до того, как дорогу к башням полностью занесёт.
Через десять минут молодая гонщица забеспокоилась, она уже хотела было пойти к отделу информации, когда увидела фигуру, сидящую в тени рядом с входом. Мичиру, опустив голову, уставилась холодными глазами в пустоту, её пальто было грязным. Она опустила голову на трясущиеся руки.
- Все в порядке? - встревожено спросила Харука и присела на корточки перед креслом-коляской, чтобы посмотреть на сейчас невыразительное и бледное лицо своей лучшей подруги.
- Конечно. Один мальчик назвал меня калекой и забрызгал своей колой. Старая женщина ругалась со мной по поводу того, что я стояла на её пути. Я не успела достаточно быстро убраться с него. И молодая женщина с младенцем в руках чуть не упала на меня, но это была не её вина. Я такая крошечная теперь, что она не смогла увидеть меня! - сказала Мичиру тихим безразличным голосом. - Как ни странно, мне надо было в туалет, но это потрясающее средство передвижения не проходит через дверь, и женщина из персонала не могла помочь мне. Может быть, у них там есть парковка для инвалидов, но у них нет ни одного туалета. И после всего этот универмаг – ловушка! Я даже не могу покинуть его, когда захочу, - она подняла руку и указала на три ступеньки.
У нее не было пакетов. Мичиру, очевидно, не нашла то, что искала. Или у неё просто не было времени. Харука глубоко вдохнула, потом погладила аквамариновые волосы.
- Давай вернемся в Мюген Гаккуен, - сказала она и подумала, что им больше никогда не стоит посещать этот магазин. Мичиру ничего не ответила. Она просто кивнула и спрятала свое лицо на плече Харуки, когда та несла её вниз в холодный жестокий мир.

***

Харука открыла дверь и удивленно посмотрела на мужчину, в руках которого была ель. Зеленые ветки почти дотрагивались до пола, и дерево было высотой с юную гонщицу.
- Мичиру? - Харука повернулась, чтобы увидеть невинно улыбающееся лицо подруги. - Что за?.. - высокая девушка указала на мужчину из сервиса доставки и на дерево.
- Это наше рождественское дерево, - ответила скрипачка и посмотрела умоляющим взглядом на гонщицу. Она подъехала к ней и достала деньги из кармана для оплаты покупки.
- Я сказала тебе: никакой музыки, ни одной омелы и особенно никаких ёлок! - Харука сложила руки на груди, зеленые глаза холодно наблюдали за мужчиной, который оставил дерево в середине гостиной. Быстро поклонившись, он взял деньги и ушел.
- Не смеши! - заявила Мичиру и подкатилась к шкафу, где находились украшения для ели. Там были только белые, серебряные шарики и много настоящих свечей. Харука сомневалась, что хочет зажигать их. Может, это выглядело романтично, но также это было очень опасно.
- Я не шучу. Мне просто не нравится поведение людей в такое время, как сейчас. Это же просто метод рекламы, ничего другого! Они просто хотят, чтобы люди больше покупали, - ответила Харука и пошла на кухню. Ей не хотелось заглядывать в духовку. Сегодня был канун Рождества, и Мичиру, конечно, приготовила особое блюдо. Пахло очень вкусно, и если бы Харука была честна с собой, то призналась бы, что ей не терпится его попробовать.
- Ты ведь не серьезно! – услышала она возмущённый голос Мичиру и вздохнула. Она открыла холодильник, но внезапно забыла, что ей было нужно.
- Да нет, я как раз серьезно, Мичиру! - она вернулась и критично посмотрела на рождественское дерево. Оно не было поставлено и, разумеется, было слишком высоким для парализованной девушки. Но Харука была слишком зла, чтобы беспокоиться об этом. Последние четыре недели она только и говорила Мичиру вновь и вновь о том, что не хочет праздновать Рождество. Маленькая девушка, казалось, понимала. И теперь это дурацкое дерево!
Почему она не может уважать мои чувства?
Харука сжала кулаки и взяла свою куртку, которая лежала на белом диване рядом с огромными окнами.
- Но будет весело. Всегда было весело отмечать Рождество с моими родителями, - сказала юная скрипачка внезапно тихим голосом и смотрела, как её лучшая подруга одевается.
- Твои родители мертвы! Смирись с этим! - огрызнулась Харука и уставилась прямо на свои ботинки.
Также мертвы, как и моя мама.
- Будет лучше, если я пойду прогуляюсь, - заявила она и буквально выбежала из квартиры. У неё не было настроения ругаться с Мичиру. Она знала, что потеряет контроль, когда они будут говорить на эту тему. И она не хотела ранить Мичиру больше, чем она уже это сделала.
- Да... - юная скрипачка взяла серебряный блестящий шар в дрожащие руки и смогла увидеть в нем отражение своего грустного лица. - Они мертвы, - сказала она холодным голосом и подъехала к ёлке. Та была слишком тяжела для нее, чтобы поднять её. Мичиру знала это. Ель была слишком высока, чтобы идеально украсить её.
- Они мертвы, - неожиданно закричала она, гладя на закрытую дверь, и бросила в неё шар. Он треснул, а осколки упали на пол. Мичиру не могла сдержать всхлипывание. Она опустила голову и сжала руки вокруг ручек инвалидной коляски, в которой она была поймана как в ловушку. Даже если бы она хотела, ей было не по силам догнать Харуку. Юная гонщица была слишком быстрой два года назад, но теперь она даже не могла находиться с ней наравне, если та шла всего лишь в нормальном темпе.
Калека.
Мичиру тяжело сглотнула. Она хотела думать о подарке, который был спрятан под её кроватью.
Может, он ей не нужен...
- Они мертвы. Но я все еще жива... - это был не более чем дрожащий шёпот.

***

"Мы желаем вам счастливого Рождества и Нового Года. Мы желаем..."
Харука закатила глаза при первых же звуках музыки, которая заполняла улицы Токио. Она поскользнулась на ледяном тротуаре и прокляла себя за столь грубые слова по отношению к Мичиру. Она не хотела вести себя так глупо, но её взрывной характер слишком часто руководил её действиями. Далеко не однажды за последние недели она говорила маленькой девушке вещи, причиняющие боль. Вещи, о которых она сожалела несколько минут спустя, подумав об этом.
"Тихая ночь..."
Харука остановилась перед витриной огромного магазина и посмотрела на маленьких ангелов и Санта Клаусов. Разумеется, она купила подарок и втайне была рада видеть Мичиру, заинтересованную чем-то ещё, кроме английского, французского или математики. Всё, что, кажется, осталось у скрипачки, – школа. Она упорно училась и получала отличные оценки. Но редко когда покидала башни. После короткой прогулки в центр города Токио Мичиру больше не хотела никуда выходить. Румико рассказала Харуке, что маленькая девушка очень хорошо рисовала, но делала это только на уроках. И картины отличались от тех, что она рисовала два года назад, когда они впервые встретились. После школы Мичиру покидала апартаменты только для своих еженедельных встреч с врачом. Остальное время она сидела в инвалидной коляске в своей спальне и училась. Или просто смотрела в окно с наушниками на голове. Она слушала только одну песню.
Только одну грустную песню на протяжении вот уже шести недель!
Харука сжала кулаки и покачала головой. Постепенно, с приходом Рождества, поведение Мичиру менялось. Она принимала участие в разных кружках при школе, где они пекли печенье и делали украшения для деревьев. Румико сказала, что она стала чаще улыбаться, выглядела счастливее на этих уроках, и неожиданно её картины немного изменились. Она начала рисовать белые леса, и её Санта Клаус даже был выбран для школьного календаря следующего года, потому что он был так сильно похож на настоящего. Мичиру убрала CD с печальной песней и купила на прошлой неделе после посещения больницы CD с рождественской музыкой.
А я, идиотка, выключала CD проигрыватель каждый раз, когда она хотела послушать её.
Харука глубоко вздохнула и отступила назад. Снег падал на неё, вскоре её шапка и черная куртка были белыми.
"Я мечтаю о белом Рождестве..."
Да, Мичиру мечтала о таком Рождестве. Это её первое Рождество без родителей.
И ты ей напомнила, что они мертвы. Ты дура!
Но я ненавижу этот праздник! Он столько у меня забрал! Он навсегда изменил мою жизнь. Он превратил её в ад, из которого я не могла сбежать почти десять лет...
Харука запрокинула голову и посмотрела на покрытое облаками небо. Люди вокруг неё куда-то торопились, но она не замечала их. Сегодня канун Рождества, и последние люди искали идеальный или самый дешевый подарок, который выглядел подороже.
"Слушай! Поют герольды-ангелы. Слався..."
Сегодня фестиваль любви. И Мичи-чан хотела отпраздновать его со мной...
Харука наблюдала за своим дыханием. Скоро стало темно, хотя это было всего лишь послеполуденное время, закат уже приближался. Это был мрачный, холодный сезон, и она начала ненавидеть его, когда ей было пять лет.
Но для Мичи-чан я попытаюсь забыть эту ненависть.
Юная гонщица опять заглянула в витрину магазина и автоматически улыбнулась при виде чего-то, что привлекло её внимание. Чего-то, что было по-настоящему милым, и что она просто не могла оставить там.
Мичи-чан прошла через столько боли. Нечестно будет ранить её еще и моим дурацким поведением. Это не её вина, что моя мама умерла в канун Рождества десять лет назад.
Девушка разжала кулаки и сняла шапку со слегка мокрых светлых волос, перед тем как войти магазин.
"Я тоже всего лишь бедный мальчик..."

***

Пакет был очень большим, и она чуть не споткнулась о подарок, лежащий перед дверью в их апартаменты. Харука, тихо ругаясь, наклонилась, чтобы поднять его. Она услышала хихиканье и повернулась. Она увидела несколько теней у лифта.
Глупые девчонки!
Харука оглядела подарок и потом открыла письмо, которое было приложено к коробке. "Счастливого Рождества, Харука. Твоя Аяко" - нахмурившись, прочитала она вслух. Подарок, что бы это ни было, был только для неё. Не для неё и Мичиру. Но это не удивило гонщицу. Аяко была влюблена в неё, хотя Харука её игнорировала. Похоже, что она так просто не сдастся.
Харука вздохнула и покачала головой. Аяко не осмеливалась смеяться над Мичиру в её присутствии, но некоторые жесты могут ранить больше, чем любое грубое слово в мире. Аяко вела себя так, будто Мичиру только воздух или обуза для всего класса. Она не заботилась об инвалидном кресле, и очень часто скрипачке приходилось просить о помощи, потому что портфель Аяко стоял у неё на пути. Некоторые девочки присоединились к её клубу, как Харука называла их - глупые девчонки, но были и другие, кому нравилась Мичиру. Например, Румико. Она быстро стала их хорошей подругой и пыталась защитить Мичиру, когда Харуки не было поблизости.
В один прекрасный день Аяко заплатит за своё поведение!
Харука открыла дверь. Сегодня канун Рождества, и она не хотела испортить его из-за каких-то бестолковых девчонок.
Если я уже не испортила его сама!
Послышался хруст, когда Харука наступила на сломанный шар. Юная гонщица нахмурила брови и отнесла пакет в свою спальню. Она повесила мокрую куртку в ванной комнате и бросила неразвернутый подарок в мусорную корзину, даже не взглянув на него.
- Мичи-чан? - она сомневалась, но потом зашла в гостиную. Ель так и лежала на кресле, где мужчина из сервиса оставил её. На мягком ковре находилось еще больше серебряных осколков. Жаркое всё еще было в духовке и пахло даже еще вкуснее, насколько Харука могла вспомнить. Внезапно гонщица почувствовала себя виноватой.
Она сделала так много для этого праздника, а я только накричала на неё.
- Мичи-чан? - она зашла в спальню и увидела фигуру, сидящую в инвалидной коляске и смотрящую в окно. На ней были наушники, но это была рождественская музыка, которую она слушала, не печальная песня, как Харука с облегчением узнала. Юная скрипачка двигала губами в такт музыке, и её взгляд был грустным, когда она наблюдала за морем. Грустным и выражал сильное желание.
Харука обняла её за плечи и притянула поближе к себе. Она наклонилась над маленькой девушкой и прямо посмотрела в синие глаза, которые она так любила. Мичиру удивленно вздрогнула, потом улыбка осветила её бледное лицо при виде виноватого выражения на лице лучшей подруги.
- Ты как раз вовремя, Хару. Ужин почти готов, - заявила она и сняла наушники. Тихая музыка наполнила воздух.
"Один маленький ребенок в стране из тысячи, один маленький сон о Спасителе сегодня, одна маленькая рука, тянущаяся к звездному свету..."
- Извини, Мичи-чан. Я не хотела кричать на тебя, - прошептала Харука и прижалась щекой к щеке Мичиру и нежно сжала девушку в своих руках.
- Ничего страшного, моя дикая гонщица, - ответила Мичиру таким же тихим голосом и подняла руку, чтобы погладить короткие светлые волосы. Она любила чувство, когда её Хару была с ней. Она знала, что она была единственной, у кого Харука когда-либо в жизни просила прощения. И она знала, что она была единственной, кто видел юную гонщицу такой, какая она есть на самом деле. В школе она была независимой, холодной и недоступной. Но с ней она была совершенно иным человеком. Она могла быть понимающей, утешающей. Любящей. Она выслушивала её проблемы, рассеивала её страхи.
Она со мной в мои самые темные часы.
Мичиру закрыла глаза и наслаждалась объятьем другой девушки.
Пожалуйста, никогда не отпускай меня!
- Мичи-чан? - она услышала веселые нотки в низком голосе, и когда открыла глаза, то увидела улыбающееся лицо.
- Да? - она просто вернула улыбку и положила голову на грудь Харуке.
- Где ты хочешь, чтобы стояла ёлка?..

***

- Не делай это таким интересным! - Мичиру подъехала к блестящему дереву. Харука помогла ей украсить его, и теперь горящие свечи освещали комнату неярким светом. Романтическая атмосфера. Они получили удовольствие от ужина, приготовленного Мичиру, и Харука много раз повторила, что это самое вкусное рождественское жаркое, которое она когда-либо ела. Обычно подарки дарятся на следующий день, но они уже больше не могли ждать.
- Закрой глаза! - крикнула Харука из своей спальни, и до Мичиру донеслись ругательства, когда что-то со звуком упало на землю.
- Тебе нужна помощь?- - спросила скрипачка и уже было хотела подъехать к двери, как голова Харуки появилась в проходе.
- Твои глаза закрыты?
- Да! - Мичиру глубоко вдохнула и сделала так, как её просили. Но радостная улыбка светилась на раскрасневшемся лице. Впервые после катастрофы она вновь выглядела здоровой. И счастливой...
Какое-то время Харука неподвижно стояла перед маленькой девушкой. Её волосы цвета морской волны ниспадали на плечи, и синие платье, которое она носила, потрясающе шло ей. Полумрак окружал её, и неожиданно она стала похожа на ангела.
Мой ангел...
Харука наклонилась вперед и легонько поцеловала Мичиру в нос.
- Ты может опять открыть глаза, Мичи-чан, - прошептала она и встала на колени рядом с инвалидной коляской. Мичиру моргнула и удивленно посмотрела на огромный холст, что уже стоял в центре гостиной. Он не был высоким, как раз так, чтобы она могла достать верхушку, сидя в кресле-коляске. Но он был очень широким. Совершенен для рисования пейзажей. Несколько кисточек и красок лежали вокруг него на полу. Юная скрипачка подъехала к холсту и молча коснулась полотна.
- Я подумала, что ты опять захочешь нарисовать настоящую картину. Ты всегда жалуешься, что в вашем клубе бумага слишком мала и... - голос Харуки замер, и она неуверенно встала на ноги. Может, это вовсе не было такой уж хорошей идеей. Может, Мичиру не желает вновь рисовать такие сложные картины. Она была известна в мире искусства как молодой талант с блестящим будущим. Пожилым художникам нравился её стиль. И у неё уже была первая выставка в возрасте одиннадцати лет.
Когда её родители были живы...
Мичиру закрыла глаза, все еще касаясь холста. Она услышала мягкую музыку скрипки из CD-плеера, и картина медленно проявилась в её голове. Её губы сложились в улыбку, когда она вновь испытала старое чувство. Волнение, которое она всегда переживала, каждый раз начиная новое произведение искусства.
Эта картина будет лучше всех предыдущих. Потому что она будет частью меня. Она будет настоящей.
Она открыла глаза и посмотрела в вопросительное лицо Харуки. Она подъехала к своей лучшей подруге и взяла её ледяные руки в свои.
- Спасибо, Хару, - прошептала она и увидела облегчение на лице юной гонщицы.
- Но это еще не всё. - Харука взяла большой пакет из-под ёлки и покраснела, доставая из него подарок. - Назови меня сумасшедшей, но я просто не могла позволить ей стоять одной в огромной витрине магазина, - пробурчала она и неуверенной рукой провела по своим коротким волосам, пока наблюдала за тем, как её лучшая подруга разворачивает подарок. Мичиру захихикала, увидев большого синего игрушечного слоненка у себя на коленях. Два больших темных глаза жалобно смотрели на неё, и казалось, что он улыбается ей. Он был мягким на ощупь, и большие уши двигались при её прикосновении. Мичиру перевела взгляд с игрушки на гонщицу, а потом обратно. Затем она засмеялась еще больше.
- Отлично, Хару. Он похож на тебя. Как будто ты мне дала свою фотографию. Наверное, я назову его Хару-чан. Что ты думаешь?
Харука покраснела еще гуще, потом встала на колени, положила свою голову на колени Мичиру рядом со слоненком и взглянула на неё с таким невинным выражением лица, которое всегда заставляло ту улыбаться.
- Тогда я хочу, чтобы меня тоже ласкали, - потребовала она и начала мурлыкать, когда Мичиру гладила её короткие светлые волосы, что вскоре стали взъерошенными. Харука прикрыла глаза, они обе наслаждались присутствием друг друга.
- Мой маленький котёнок, - прошептала Мичиру и захихикала, когда мурлыканье усилилось. - Та разве не хочешь свой подарок?
- Он не может быть лучше, чем это, - ответила Харука, мечтательно взглянув на неё. Затем она улыбнулась и кивнула. - Что это? - спросила она заинтересованно и отползла немного назад. Мичиру, отдав ей слоненка, подъехала к ёлке.
- Это ничего особенного. Но я сделала его в течение... - она протянула руку под дерево и нахмурилась, когда не достала его. - Я... - она наклонилась вперед, но пальцы так и не могли дотронуться до него. Она вытянула руку еще чуть-чуть и с криком потеряла равновесие. Она ухватилась за инвалидную коляску, но та перевернулась. Мичиру больно приземлилась на ковер, и кресло-коляска ударила её слабые бесполезные ноги. Юная скрипачка хотела встать, хотела ударить это проклятое средство передвижения и потом убежать. Но она не могла пошевелиться. Её проклятые ноги не слушались, и поэтому она так и лежала беспомощно под деревом. Подарок крепко был зажат в её дрожащей правой руке, пока она левой била об пол.
- Дерьмо! - ругалась она, и вдруг слезы заполнили её глаза.
В следующую же секунду Харука оказалась рядом с ней и отставила в сторону тяжелую инвалидную коляску.
- Всё в порядке?- спросила она и взяла её в свои сильные руки. Мичиру кивнула, но слезы блестели в её глубоких синих глазах. Она держала подарок, и бумага на нем была разорвана. У Харуки была возможность видеть черную ткань с темно-синим рисунком на ней.
- Свитер? – удивленно спросила она, но Мичиру лишь положила его снова под дерево.
- Это всё, на что я сейчас способна. Связать вшивый свитер, - прошептала она и хотела было сбежать из объятий Харуки, но высокая девушка не собиралась её отпускать.
- Ты на многое способна, Мичи-чан. Я ненавидела Рождество с тех пор, как моя мама умерла в канун Рождества десять лет назад. Она просто ушла и оставила меня в одиночестве. Наедине с моим строгим отцом, которому я никогда не была нужна такой, какая я есть, - возразила Харука, заметив отражение своего бледного лица в сияющих слезах. - Но с тобой это был самый лучший праздник, который я когда-либо отмечала. Ты снова научила меня, что значит Рождество. Это фестиваль любви, и впервые за десять лет я больше не одна. Потому что у меня есть ты. - Харука наклонилась, и их губы на несколько секунд соединились. Это было легкое, но очень нежное прикосновение. Глаза Мичиру расширились. Потом она обхватила руками шею высокой девушки и притянула её ближе.
- Хару... - прошептала юная скрипачка, увидев всю любовь, что светилась в темно-зеленых глазах. Такого насыщенного эмоциями взгляда она никогда не видела раньше на лице девчонки-сорванца.
- Мичи-чан... - всё, что смогла ответить Харука перед тем, как её голос сломался. Они опять поцеловались. Поцелуй выражал все их чувства друг к другу. Всё их желание, всю их любовь. Длился он достаточно долго.
Они целовались раньше. Два года назад они разделили один поцелуй. Но то было совершенно иное чувство. Они обе были очень юны. Тринадцать и двенадцать лет, почти дети. То был дружеский поцелуй между двумя девочками, которые сильно нравились друг другу.
Теперь это было что-то другое. Теперь они были старше. Они столкнулись лицом к лицу с адом, прошли через него вместе. Теперь этот поцелуй больше не ощущался как детский. Теперь он был похож на поцелуй между влюбленными. Глубокий и полный любви.
После того как поцелуй закончился, они посмотрели друг другу в глаза. Мичиру положила голову на плечо Харуке, а та спрятала своё лицо в шелке аквамариновых волос. Они крепко обнимали друг друга весь вечер и не хотели отпускать.
Сумрак, наполнявший комнату, и свет свечей создавали романтическую атмосферу. Прекрасная музыка парила в воздухе и не прекращалась всё это время.
"Я хочу, чтобы Рождество могло быть каждый день..."
Синий игрушечный слоненок лежал на мягком ковре. Его большие темные глаза наблюдали за парой под рождественским деревом, крепко обнимающей друг друга. В любящей тишине.
Длинный нос слоненка был поднят так, будто он счастливо улыбался.
 
Часть третья


- Я слышал, что ты – самый быстрый парень в своем классе? - спросил юноша и встал на пути Харуки. Он был на голову выше её и на два года старше. Он был чемпионом Мюген Гаккуен и сейчас чувствовал угрозу со стороны парня с короткими светлыми волосами, который стал очень известен. Остальные члены легкоатлетического клуба сказали, что он не так уж и много тренируется. Когда они тренировали прыжок в высоту, он просто брал свой Walkman и бегал по залу до тех пор, пока не наставала его очередь. Он просто прыгал и опережал их без какого-либо усилия. Хотя он был несколько отстраненным и редко с кем разговаривал, но был очень популярен среди девушек, и многие парни уважали его.
- Я - Ито Чукаса, и я самый быстрый парень во всем Мюген Гаккуен.
Парень только приподнял бровь и молча оглядел его. Затем он пожал плечами и хотел уйти. Но Чукаса схватил его правую руку и удержал его.
- Я – самый быстрый в Мюген Гаккуен, и тебе меня никогда не обогнать! - он так громко сказал это, что некоторые ученики с интересом посмотрели на них.
- Тебе же лучше, - ответила Харука и освободила руку. - Поздравляю тебя с таким талантом, - она перекинула портфель через плечо и ушла, слегка покачивая головой.
Позади она оставила очень злого Чукасу.
Она тихо вошла в спортзал. Её уроки проходили днем после обеда, поэтому она всегда приходила в своем темном спортивном костюме. Не то, что она обязана была скрывать свой пол. Ей было всё равно, будут другие думать о ней как о девушке или как о парне. Она просто не хотела, чтобы кто-то увидел шрамы, покрывающие её спину. Мичиру говорила ей, что они уже незаметны, но Харука до сих пор чувствовала каждый из них.
Харука вздрогнула, когда боль в животе вернулась. Но она не переживала об этом. Она крепко взяла свой Walkman в руки и приняла участие в очередном уроке спортивной команды. Они играли в баскетбол, и все хотели видеть её в своей команде. Она выигрывала у всех, закидывая больше всех мячей. Но учитель не был доволен ею, потому что это – командная игра, а не её личное соревнование. Так что она закончила играть после второй попытки, опять взяла Walkman и начала бегать, как всегда, когда другие не хотели с ней общаться.
- Ты выглядишь усталой. - Мичиру улыбнулась ей, когда Харука забирала её из клуба рисования. Сегодня они рисовали розу, и преподаватель очень гордился учениками, особенно Мичиру.
- Роза была так похожа на настоящую, я почти хотела понюхать её, - засмеялась Румико и, побежав к двери, подмигнула на прощание. Начиная с Сильвестра у неё был бойфренд и она с трудом дожидалась окончания занятии, чтобы увидеть его снова.
- Пока, - ответила Мичиру и нахмурилась, заметив как медленно идёт Харука. – У тебя месячные? – спросила она, и юная гонщица побледнела.
- Надеюсь, нет, - пробормотала она, потом её лицо прояснилось. - Что ты думаешь по поводу романтического обеда в итальянском ресторане, который мы нашли на прошлой неделе?
Мичиру почувствовала, что Харука просто хочет сменить тему, но улыбнулась, подъезжая к лифту.
- С удовольствием.

***

Снег накрыл пуховым одеялом ветки деревьев, поляны и песочные дорожки в парке. Итальянский ресторан находился поблизости, и они решили немного прогуляться перед его посещением. В парке было мирно, некоторые птицы, не избежавшие жуткого холода весны, пели, и был слышен успокаивающий шум моря.
- Мне здесь нравится, - сказала Мичиру и опять прокляла инвалидную коляску, когда одно колесо заскользило по ледяной поверхности. Харука была рядом с ней, так что она непроизвольно ухватилась за неё.
- Да, здесь так спокойно, - ответила юная гонщица и одела солнечные очки. Снег был очень ярким, и она не хотела вслепую брести по парку.
- Ты бяка! Посмотри, что ты сделала! - донеслись до них злые голоса, затем они увидели двух бегущих девочек.
- Ты не заслуживаешь лучшего!
- Но это была моя лучшая куртка. Теперь она мокрая и, конечно, испорчена на все времена!
- Бяка!
Быстрее, чем они могли среагировать, две девочки врезались в них. Харука отпустила кресло-коляску и упала в снег, когда девочка с длинными черными волосами потянула её за собой. Другой же девочке не так сильно повезло. Она споткнулась о скрытый камень и больно приземлилась на инвалидную коляску. Мичиру открыла рот и автоматически схватила руки другой девочки, чтобы та не сломала себе что-нибудь, когда она чуть не упала с колен Мичиру и не ударилась о замерзшую дорожку.
- Что... - прошептала юная скрипачка и посмотрела в невинно улыбающееся лицо, обрамленное длинными светлыми волосами. Две косички торчали из-под красной кепки. Девочка медленно встала на ноги.
- Извините... - запинаясь, произнесла она и поклонилась.
- Так типично для тебя! - заявила другая девочка и тоже поднялась. Она даже не поинтересовалась, как чувствует себя удивленная Харука. Она слепила снежок, подошла ко второй девочке и пыталась размазать его по её лицу. Блондинка кричала и защищалась. Они обе потеряли равновесие и упали в снег, где продолжили бороться.
- Бяка!
- Ничтожество!
- Плакса!
- Монстр!
Прибежала другая девочка с длинными каштановыми волосами. Она была очень высокой и выглядела сильной. Её карие глаза сердито наблюдали за этими двумя, она глубоко вздохнула.
- Усаги! Рей-чан! – окликнула она их и сложила руки на груди. - Вам вообще не стыдно? - она повернулась и закатила глаза. - И ты, Ами-чан! Не могла бы ты передвигаться чуть быстрее? Ты идешь так же медленно, как черепаха! - девочка с синими волосами по плечо покачала головой и тяжело дышала, когда остановилась. В правой руке она держала толстую книгу, и Харука нахмурилась. Она знала это девочку, только вот откуда...
- Простите. Надеюсь, они вас не убили. Но они просто не умеют себя вести! - высокая девочка пожала плечами. Затем она попыталась разнять двух дерущихся девчонок и тоже оказалась вовлечена в снежный бой. Её красное лицо стало еще более раздраженным из-за того, что блондинка положила снег ей за воротник. Вскоре трое валялись в снегу рядом с инвалидной коляской.
- Простите, - девочка с книгой покраснела от стыда и поклонилась. Потом она протянула руку девушке, сидящей в кресле-коляске. - Я – Мицуно Ами. Приятно познакомиться, - она неуверенно посмотрела на трёх все ещё дерущихся подруг. - Надеюсь, это взаимно. Не бойтесь. Они не всегда такие. Ну, хотя бы не круглосуточно.
В этот момент Мичиру разразилась смехом.
Харука встала и отряхивала свою куртку и штаны. Она удивленно подняла голову, услышав веселый звук, который не слышала уже два с лишним года.
Это первый раз, когда я слышу её смех после той ужасной автокатастрофы.
Три остальные девочки остановили свой бой и тоже взглянули в сторону Мичиру, она же просто не могла остановиться. Слёзы текли по её раскрасневшимся щекам, и она беспомощно мотала головой из стороны в сторону.
- Вы во всём виноваты! - обвинила высокая девочка двух других. - Теперь она смеется над вами!
- Вы заслужили это! Посмотрите на себя. Вы все в снегу, и Рей похожа на падшего ангела с черными волосами, - хихикала девочка по имени Ами. - Вы до сих пор дети и так смешно выглядите.
- Дети? - три сердитые девочки атаковали Ами снежками, один из которых попал во всё еще смеющуюся Мичиру. Она подъехала к высокой горке из снега рядом с дорожкой и присоединилась к снежному бою. Она потеряла шапку, и её длинные аквамариновые волосы обрамляли счастливую улыбку. Она бросала один снежок за другим, и они с Ами быстро противостояли другим трем девочкам. Неожиданно она забыла о своём парализованном теле, и даже было видно, что она и Ами выигрывают битву.
Я не могу вспомнить, чтобы она была такой радостной в последние месяцы. Так давно в последний раз, она была так счастлива. Так свободна. Так беззаботна.
Харука стояла в стороне и наблюдала за сценой, слушала смех и крики пяти веселых девочек. Не задумываясь, Ами схватила ручки инвалидной коляски, и две девочки гнались за тремя остальными по большому кругу. Казалось, никого не волновало, что юная скрипачка не могла ходить. Для них это, казалось, было нормальным.
Она очень красива, когда смеется.
Харука вздохнула и сохранила эту картину глубоко в своём сердце.
Я так сильно тебя люблю, Мичи-чан.
В эту секунду снежок попал ей в голову, и её темная шапка приземлилась в снег. Харука моргнула и увидела хитро ухмыляющееся лицо темноволосой девочки. Харука возвратила ухмылку и сделала снежок.
- Ты пожалеешь об этом, - заявила она и присоединилась к остальным в веселом бое.

***

- Ты пропустишь завтрак, если не поторопишься! - Мичиру выпила остатки молока и подъехала к двери в ванную. Она нетерпеливо постучала. - И потом ты пропустишь наш первый урок. Я знаю, ты ненавидишь французский, но это наше будущее – говорить более, чем на одном языке. Мичиру опять постучала в дверь. - И я должна сделать что-то со своей прической! Я не хочу давать... - её голос замер, когда Харука наконец открыла дверь. Высокая девушка была бледной и выглядела смущенной.
- Что случилось? - встревожено спросила юная скрипачка, въехав в огромную ванную. Она увидела желтую пижаму, которую Харука носила пару ночей, и что та была покрыта кровью.
- У тебя есть гигиенические прокладки?
Шокированные синие глаза взглянули в непроницаемые зеленые.
- Сколько тебе лет? - спросила Мичиру, открывая шкаф, и достала пластиковую упаковку из него. Харука покраснела и выхватила её. Затем она повернулась, и Мичиру смогла разобрать злой шепот, перед тем как Харука вышла из ванной.
- Конечно, не достаточно взрослая!

***

- Ты – проклятая ведьма!
Мичиру оторвалась от картины, когда откуда-то до неё донеслись голоса. Харука была в своем спортивном клубе, и скрипачка решила начать картину, которая была в её голове с Рождества. Её учитель по рисованию заболел, так что у неё было свободно для этого всё послеобеденное время.
- Ты всегда носишь эти черные одежды и со своими спутанными волосами выглядишь так уродливо, как ведьма!
Мичиру нахмурилась и отложила кисточку в сторону. Она вытерла руки о полотенце и подкатилась к гостиной, но телевизор был выключен. Так же как и радио.
- Ну, давай, отвечай мне, когда я с тобой разговариваю!
Теперь голоса были прямо напротив их апартаментов. Мичиру подъехала к двери и открыла её. Три девочки прыгали вокруг одной маленькой. Мичиру узнала Аяко и сжала губы.
- Хей! Ты слышишь меня? - Аяко толкнула девочку, та споткнулась, книги выпали из её рук. Девочка не подняла головы, когда встала на колени и пыталась их собрать. Но другая девочка из клуба Аяко забрала книгу и танцевала с ней вокруг всё еще сидящей на коленях девочки. Темные волосы по плечи и бледное лицо. Худое тельце, накрытое черным платьем. Девочка выглядела по-настоящему печальной и одинокой.
Как я...
- Прекратите! - Мичиру выехала из квартиры и подкатилась к девочке. Та пыталась поймать книгу, но не была достаточно быстрой. Вдруг она подняла свои кулачки к груди и опять встала на колени. Она хватала ртом воздух, и кровь бежала из её рта, пачкая платье.
- Господи... - прошептала юная скрипачка и остановилась перед маленькой девочкой, защищая её. Ей было около семи или восьми лет, и всё её тело начало трясти. Она застонала, её волосы скрыли лицо, когда она опустила голову. Но Мичиру чувствовала, что та тихо плачет.
- Прекратите! Немедленно! – потребовала она, решительно взглянув в светлые глаза Аяко. - Вы разве не видите, что она истекает кровью?
- О, это дочь доктора Томое. Она такая же беспомощная калека, как и ты. Она всегда истекает кровью, когда взволнована. Это не имеет значения. Пройдет, когда она успокоится. - Решительно утверждала Аяко, безразлично пожимая плечами.
- И она – ведьма. Она обладает тайными силами, я знаю. И как она смотрит на остальных девочек. Её взгляд не нормален. Он такой холодный, будто она из другого мира, - сказала другая и бросила книгу рядом с истекающей кровью девочкой. Та до сих пор пыталась отдышаться и вздрогнула, услышав громкий звук.
- Все, кто знают тебя лучше, должны быть ведьмами для тебя. Потому что, кто на тебя тепло посмотрит? Вероятно, даже твои родители не любят тебя! - Мичиру в оградительном жесте развела руки, когда девочка подошла ближе.
Они не сделают ей больно!
- Не смей говорить о моих родителях, сука! - девочка сделала шаг вперед и, прежде чем Мичиру могла среагировать, дала ей сильнейшую пощечину. Было больно, но юная скрипачка даже не заметила этого. Она просто схватила колеса своей инвалидной коляски и тараном поехала прямо на девочку. Глаза той расширились, и она со стоном упала.
- Тебе не следовало это делать! - крикнула Аяко и подняла правую руку. В ней она держала нож. Но Мичиру не очень то и испугалась. - Ты пожалеешь об этом!
- Да, теперь мне страшно! Ты думаешь, я боюсь этого дурацкого ножа или боли? В моем теле больше трубок и штырей, чем ты можешь сосчитать. Я прошла через ад, и ты даже не способна сравниться с самым маленьким дьяволом, из тех, которых я встретила там. - Мичиру развернулась и подъехала к сидящей на коленях дочери основателя Мюген Гаккуен. - Всё в порядке? – спросила она и наклонилась вперёд.
- Да, приступ скоро закончится. Как всегда, - с трудом ответила девочка, продолжая смотреть в пол. Тонкая улыбка появилась на белом лице, и Мичиру была уверена, что она была первой из всей этой вшивой школы, кто когда-либо беспокоился о ней. Кто когда-либо защитил её. Кто когда-либо заботился о ней.
- Может, ты уже не боишься телесной боли. Но душевная боль хуже, - объявила Аяко решительно и помогла стонущей девочке.
- Её проклятая инвалидная коляска сломала мне ногу, - она хромала и опять застонала.
- Ты – всего лишь калека, Кайо Мичиру. Ты не можешь бегать и больше не можешь плавать. А твой бойфренд очень любит бегать. Он – самый быстрый парень в своем клубе. Сейчас он чувствует себя ответственным за тебя. Но он уже не любит тебя. Он чувствует к тебе только сострадание, но он пока этого не знает, - злилась на неё Аяко. Злилась, что девушка в кресле-коляске ничего не ответила. Злилась, что девушка никак не отреагировала. Злилась, что не была способна увидеть её шокированное лицо. - Моей местью будет не нож, калека. Моя месть будет заключаться в том, что я украду твоего бойфренда. Я буду той, которая покажет ему, что ты ему не нужна. Что он не заслуживает парализованной девушки при себе. Несомненно, он это поймет после того, как я его уверю в этом. И тогда он будет моим, а ты будешь одна на всю твою оставшуюся жизнь! - Аяко засмеялась грубым громким смехом.
Мичиру на несколько секунд закрыла глаза, но не смогла игнорировать жестокий звук. Потом группа девочек повернулась и оставила башню, оставив Мичиру наедине со своими мыслями и страхами.
- Спасибо... – прошептала маленькая девочка и очень медленно поднялась на ноги. Она плохо держалась на ногах, поэтому была вынуждена опереться о стену. Книги до сих пор беспорядочно валялись на полу. Она вытерла кровь с лица, но что-то всё равно осталось, и она выглядела жутко с этим бледным лицом и этими темными, глубокими глазами.
Мичиру сглотнула, потом, собрав книги, открыла дверь в апартаменты.
- Заходи. Ты не можешь в таком состоянии ходить по Мюген Гаккуен. Что подумает твой папа? - она дотронулась до руки девочки и удивилась, насколько холодной она была.
- Да, мой папа... - её опять настиг приступ кашля, а её тело задрожало.
- Я – Кайо Мичиру, - представилась скрипачка, проводя девочку в ванную, и намочила полотенце. Она осторожно вытерла кровь и следы слез. Девочка, не шевелясь, сидела на краю ванны до тех пор, пока та не закончила.
- Я – Томое Хотару. Приятно познакомиться, - она поклонилась и чуть не потеряла равновесие.
Она не похожа на ребенка её возраста. Она выглядит намного старше. И намного серьезнее.
- Хочешь теплый чай, Хотару? - Мичиру поехала на кухню, когда девочка кивнула. Хотару молча последовала за ней и наблюдала, как та наливала воду в чайник и ставила его на плиту. - Это займет еще пару минут, - сказала скрипачка, глядя, как Хотару поднялась с кресла и подошла к ней. Когда она стояла, она не была выше, чем Мичиру, сидящая в инвалидной коляске. Критическим взглядом Хотару осмотрела её горящую щеку и её ледяные пальцы коснулись теплой кожи.
- Она очень сильно ударила тебя, - заявила она почти без эмоций, приложив всю руку к щеке. Жжение усилилось, потом резко прекратилось. Когда маленькая девочка убрала руку, то Мичиру поняла, что её лицо больше не болит. Она подняла свою руку и почувствовала, что кожа была в полном порядке.
- Как ты это сделала? - спросила скрипачка и увидела, как Хотару отступила назад. Её глаза очень грустно смотрели на неё, испуганное выражение было на бледном лице.
- Я не ведьма. У меня просто есть силы исцелять людей, - она нахмурилась и подошла ближе. Мичиру не двигалась, когда та положила руки на её плечи. Ветер появился в комнате и яркий свет на какое-то время окружил их. Когда Хотару отступила назад, то выглядела очень усталой. - Но также мои силы ограничены, - тихонько произнесла она и опустила голову. - Иначе я сама не была бы такой слабой. - Мичиру еле услышала отчаянный шепот. Она подъехала к девочке, уже снова сидящей на стуле, и погладила темные волосы.
- Не бери в голову, что говорят другие люди, Хотару. Они просто невежественны и бояться того, чего не знают. Это нормально, - она указала на коляску, в которой она сидит. - Ты красивая девочка, и твои силы не проклятье. Они подарок для людей, которым ты можешь помочь. И поверь мне: не все люди такие злые, как Аяко. Всегда есть люди, которые любят тебя, Хотару. Поверь мне, - негромко сказала она и увидела слезы, сверкающие в темных глазах. Отчаянных глазах. Мичиру были прекрасно знакомы те чувства, которые маленькая девочка переживала в данный момент.
Хотару дотронулась до той руки, что гладила её волосы, и поднесла к неожиданно мокрым щекам. Маленькая девочка вдруг начала рыдать, будто близится конец света. Слезы ручейками бежали по лицу, и всё её тело неконтролируемо содрогалось.
Мичиру тяжело сглотнула.
Я знаю её чувства слишком хорошо. Я знаю, что это такое, когда тебя ненавидят только за то, кто ты есть.
Беспомощная калека.
Я знаю, как трудно найти удачу в этом жестоком мире. Но я также знаю, каково это - быть любимой человеком без каких-либо сомнений.
- Иди сюда, принцесса, - прошептала Мичиру и обняла Хотару, когда та залезла ей на колени и обвила маленькими ручками её шею. Она спрятала свое лицо на плече старшей девочки и выплакивала все горести, что накопила за последние годы. После аварии и смерти её мамы, когда у её папы не было для неё времени, и никто не любил её. Когда её тело становилось с каждым днём все слабее, а приступы тяжелее.
Неожиданно для себя Мичиру поняла, что наверняка маленькая девочка очень давно не плакала от души о своих бедах. Может, это было очень давно, когда кто-то держал её крепко в таком любящем, утешающем объятии. Мичиру заглянула в отчаянное лицо маленькой девочки.
Несомненно, прошло много лет с тех пор, как кто-то понимал её страхи.
- Шшш, принцесса. Всё будет в порядке. - Мичиру нежно обняла её и осторожно покачивала. Она слегка нахмурилась: настолько привычным было ощущение этого маленького тела в её руках. На пару секунд она подумала, что часто так держала Хотару. Утешая её. Принимая участие в её горестях и радостях. Но потом воспоминание исчезло, и Мичиру опять сосредоточилась на плачущей девочке.
Постепенно Хотару успокоилась, но не хотела отпускать старшую девочку. Она была такой теплой. Здесь она чувствовала себя защищенной. Она, очевидно, нравилась этой девушке. Она не боялась того, что она отличается от других людей. Она не называла её ведьмой и не кидала в неё вещи. Было очевидно, что она беспокоилась и заботилась о ней.
Она такая хорошая.
При падении последней слезинки Хотару закрыла глаза и вздохнула. Почти счастливая улыбка осветила её обычно серьёзное и грустное лицо.
- Ты похожа на мою маму, - произнесла маленькая девочка и внезапно опять почувствовала себя восьмилетней девочкой, каковой она и являлась. Её глаза так и были закрыты, когда она медленно стала засыпать. Она не спала много в последние дни, потому что боли были невыносимыми. Но здесь, в этих нежных руках, она не чувствовала никакой боли. Казалось, её болезнь исчезла в никуда. Как будто старшая девушка вылечила её своим объятьем.
Мичиру печально улыбнулась и мягко сжала девочку в руках.
- Не переживай, принцесса. Всегда есть кто-то, кто любит тебя, - сказала она, посмотрев на теперь уже расслабленное лицо спящей девочки.

***

- Может быть, его нет дома, - с сомнением сказала Мичиру, она наклонилась вперед и опять постучала в дверь. Звонок, вероятно, был сломан, и она не слышала никаких звуков за дверью.
- Тогда оставим записку. Она может спать у нас, - заявила Харука таким низким голосом, какой Мичиру редко слышала от неё. Она подняла голову и посмотрела на спящую Хотару в сильных руках гонщицы. В её темно-зеленых глазах засияла искра, когда Харука опустила взгляд на Хотару. Она нашла её вместе с Мичиру на кухне, вернувшись с тренировки на пляже, или, как она называла её, длинной прогулки. Просто существовали времена, когда ей необходимо было подумать.
Харука вздрогнула, почувствовав, что боль в животе всё еще есть.
Теперь я тоже могу иметь своих детей.
Девочка у нее в руках была теплой и такой легкой. Харука не могла больше не обращать внимание на свои ощущения.
Странно, кажется, что я её всегда так держала. Как будто я знаю её очень долгое время.
- Ты хочешь когда-нибудь иметь детей? - неожиданно спросила Мичиру, и темно-зеленые глаза с испугом уставились на неё. Харука побледнела и непроизвольно отступила назад почти на метр, задумчиво качая головой.
- Я не знаю... – прошептала она и тяжело сглотнула. Она вновь посмотрела в расслабленное лицо маленькой девочки, но тени от светлых волос скрывали выражение её лица.
Возможно, если моя дочь будет похожа на Хотару...
Харука покачала головой и машинально сильнее сжала маленькую девочку.
Никогда, если я стану похожа на моего отца...
Мичиру осторожно коснулась её правой руки и грустно улыбнулась ей.
- А ты? – прошептала Харука, заметив слезы, блестящие в синих глазах, которые она так любила.
- Врачи не уверены насчёт этого, - с сомнением сказала юная скрипачка и её улыбка слегка померкла. Харука хотела что-то ответить, но открылась дверь.
- Господи, Хотару-чан! - мужчине было около сорока лет. Его волосы уже поседели, и он носил белый халат. Его очки переливались всеми цветами радуги в свете коридора. Затем он вышел за дверь и забрал у Харуки свою дочь.
Гонщица отступила на шаг назад и повернулась, чтобы уйти. Тени улицы скрыли её разочарованное лицо.
- У нее был приступ, и я взяла её к нам домой. Там она заснула, - сообщила Мичиру и поинтересовалась, почему она так ужасно себя чувствует.
- Да, она часто спит после них, - доктор Томое с любящей улыбкой на губах взглянул на свою дочь. - Спасибо вам обоим. Я искал её целый вечер и очень беспокоился за неё. Она не так сильна, как хотела бы. Но это моя дочь: всегда желающая победить свою болезнь. И однажды у неё это непременно получится, - он поклонился, держа девочку на руках. - Спасибо, - сказал он. Затем дверь закрылась. Когда свет выключился, Харука с Мичиру остались в темноте.
- Пошли, - сказала Мичиру и подъехала к юной гонщице. Она осторожно взяла ледяную руку в свою холодную и крепко держала её. Харука ничего не ответила. Просто кивнула. Её лицо всё еще было скрыто в тени.

***
Она влетела в школьные шкафчики, когда парень сильно ударил её по лицу. Её книги упали на землю, а она упала на колени.
- Я вызываю тебя на честное соревнование, а ты даже не говоришь со мной! - Чукаса зло посмотрел на молодого парня на полу. Его кулаки до сих пор были сжаты. - Я хочу победить тебя, а ты убегаешь, как трус! - кричал он, подойдя ближе.
Харука даже не подняла голову, собирая книги. Она закусила губу, когда вновь встала на ноги. Живот болел очень сильно, после столкновения со школьными шкафчиками лучше не стало.
Хватит!
Но она знала, что боль по-настоящему никогда не прекратится. Не в течение последующих тридцати лет.
Если я не умру раньше.
- Говори со мной! - крикнул Чукаса и ударил её по правой руке. Но она не отреагировала. Она просто опустила голову и хотела уйти. Много людей стояли вокруг них, и она слышала крики других девушек о том, что она должна защитить себя. Что Чукаса – глупый мальчишка, что она была намного привлекательнее, чем он.
- Посмотри на меня! - закричал он и толкнул её сзади. Она споткнулась и чуть было опять не упала на пол. Ручка выпала из её пальцев, но ей было всё равно. У неё было достаточно ручек, ей не нужна была одна особенная.
Может, он сдастся, если я не буду замечать его.
Было бы так просто ударить его. Накричать на него и обогнать его в его дурацком соревновании, которое он требовал. Но она просто не хотела. В её жизни существовали более важные вещи, чем доказательства глупому парню, кто здесь мастер, а кто начинающий.
Но Чукаса не сдавался. Он схватил её за правую руку и крепко удерживал. Она всё еще смотрела на свои книги, и такое поведение разозлило его еще больше.
- Посмотри на меня! - он кричал, и она медленно подняла голову. Её нижняя губа была окровавлена, и подбородок был красным. По его телу пробежала дрожь, когда её темно-зеленые глаза невидяще взглянули на него.
- Ты закончил? – спросила она низким, холодным голосом и освободила руку. Потом она повернулась и ушла.
- Прекрати, ты ему не интересен, - произнесла Румико, поднимая ручку. Чукаса только заскрипел зубами и тоже удалился. Для него ничего не закончилось. Наоборот, всё только началось.
Харука с трудом вдохнула, заняв место в классе. Её живот болел, и она не знала, сможет ли она сегодня заниматься на уроках физкультуры.
- Всё в порядке? – спросила Мичиру и нахмурилась при виде бледного лица и свежей крови. Она достала из своего портфеля носовой платок и вытерла кровь. Харука не отпрыгнула назад, она просто закрыла глаза и позволила Мичи-чан лечить её.
- Это опять был тот Чукаса, не правда ли? - Мичиру закончила свою работу, но осталась рядом с Хару. Юная гонщица просто кивнула, и тут проявилась вся её усталость.
- Почему ты не дашь ему это соревнование, которое он так желает? - Мичиру положила платок на парту и взяла белое лицо Харуки в свои теплые руки. Высокая девушка улыбнулась из-за нежного прикосновения и опять вздохнула.
- Я не хочу, - тихо заявила она, и вдруг они обе забыли, что они не одни находятся в классе, когда Мичиру наклонилась вперед и слегка поцеловала Хару.
- Сучка! - кто-то схватил руку Мичиру и оттащил от Харуки. Юная скрипачка удивленно посмотрела в злое лицо Аяко. Харука встала со своего стула, она тоже была недовольна вмешательством, но в это время в класс зашёл учитель. Юная гонщица набрала побольше воздуха в легкие и с последним предупреждающим взглядом на Аяко села за парту.
- Надеюсь, тест не очень трудный, - сказала Мичиру и взяла ручку. Харука только пожала плечами. Она не любила французский, и оценки особо не волновали её. Без скрипачки она не прошла бы ни одного теста.
- Не смотри так уныло. Мы учились весь вечер! - тихо сказала Мичиру, пока учитель раздавал бумаги. Они обе знали, что оценки уже давно не самое главное в их жизни. Но позже без хорошего образования нельзя будет вести нормальную жизнь.
Харука и Мичиру вздохнули, когда увидели вопросы на белом листе бумаги.
Эти тесты хотя бы заберут пару часов из их жизни. Часы, которые они обычно провели бы в размышлениях. И они обе понимали, что за последние месяцы они думали слишком много.

***

Она услышала звук, идущий из гостиной. Когда она привстала на кровати, то увидела свет в коридоре. Мичиру вздохнула и подползла к краю кровати. Она закатила глаза, когда инвалидная коляска чуть не укатилась, а она сама не упала. С решительным, почти злым выражением лица она забралась в ненавидимое средство передвижения. Сев в него, она с помощью рук поправила свои слабые бесполезные ноги. Пот бежал по её спине под синией ночной рубашкой, но она не хотела принимать ванну. Она начала трястись при одной только мысли об этом ужасном кресле в ванной. Оно всегда было мокрым и скользким, когда она хотела вылезти из него, и далеко не однажды Харуке приходилось помогать ей. Она не стеснялась того, что была обнажена. Но стыдилась того, насколько беспомощной она была. Насколько слабой!
Хару всегда так хорошо относится ко мне. Так любяще...
Мичиру накрыла свои ноги одеялом. Она не желала больше видеть эту мертвую часть всё еще её живущего тела. Она тихо въехала на кухню и немногим позже в гостиную. Харука лежала на огромном диване. Она носила широкую белую рубашку, и её одеяло покрывало левую ногу, пока её правая находилась на маленьком столике. В руках юная гонщица крепко держала пульт от телевизора. Поп музыканты танцевали на экране, но высокая девушка не смотрела на них. Её глаза были закрыты и, казалось, она спала. Её светлые волосы были взъерошены, но лицо было очень бледным в свете телевизора. На нем было болезненное выражение.
Мичиру подъехала ближе и молча смотрела на Хару несколько секунд. По её губам скользнула нежная улыбка. Потом она наклонилась вперед и медленно застегнула пуговицы рубашки. Она знала, что Харука не носит нижнего белья, когда ложится спать, но это не беспокоило её.
Потрясающе, сколько стыда теряешь, когда больше не можешь полностью использовать своё тело.
Мичиру не была способна сосчитать, сколько раз Харука видела её голой, когда она не могла вылезти из ванной. Или когда она просто не могла одеть платье, или её одежда падала под кровать, откуда ей не удавалось её достать, сидя в кресле-коляске. Сколько раз Харука помогала ей, когда ей срочно надо было в туалет, а она не могла выбраться из проклятого средства передвижения? Самыми худшими были первые недели после выписки из больницы. Постепенно стало немного легче, но Мичиру не была уверена, что когда-нибудь привыкнет к этому.
К бытию обузой. Калекой...
Она осторожно поместила теплый объект на живот Харуки и начала мягко поглаживать кожу вокруг. Юная гонщица повернула голову в её направлении, и зеленые глаза вопросительно посмотрели на неё.
Она даже не спала?
- Это бутылка с горячей водой. Я знаю, что больно, - прошептала Мичиру и её рука поползла вверх по телу Харуки. Глаза высокой девушки расширились. - Но ты привыкнешь к этому, и боль ослабнет, - юная скрипачка гладила мягкую кожу и почувствовала, как вторая девушка задрожала.
- Но я не хочу привыкать к ней, - тихо ответила Харука и взяла руку Мичиру в свои вдруг задрожавшие. - Я никогда не буду иметь детей, так что мне не нужен этот дурацкий естественный процесс, - она приложила руку Мичиру к своей правой щеке. Она закрыла глаза и не переживала, что рубашка больше не скрывала её тело.
- Но это тоже часть тебя, - ответила Мичиру и наклонилась вперед в инвалидной коляске. Раньше чем Харука успела что-то ответить, она поцеловала её. - И ты мне очень нравишься, Хару. Со всем, что принадлежит тебе, - прошептала она рядом с теми губами, которые она так любила целовать. Юная гонщица привстала и дотянулась до неё. Глаза Харуки предательски заблестели, когда она обняла Мичиру за талию, вытащила из кресла-коляски и усадила к себе на колени.
- Диван слишком мал для нас двоих, - пыталась протестовать Мичиру, но затем вздохнула и тоже обняла свою гонщицу, когда Харука спрятала свое разгорячённое лицо на плече любимой девушки. Долгое время они просто крепко обнимали друг друга. В теплой, понимающей тишине. Потом Харука подняла голову и снова поцеловала Мичи-чан. Он начался как сладкий поцелуй, но вскоре превратился в страстный, и вновь медленно перешел в любящее прикосновение.
- Ты нужна мне, - дрожащим шепотом произнесла Харука между двумя поцелуями. Мичиру улыбнулась в губы Хару. Она знала, что Харука не имела в виду секс. У них было достаточно времени для этой главы. В эту ночь Харука лишь хотела быть рядом с ней. Обнимая её. Чувствуя, что она не одинока в этом жестоком мире. Что есть кто-то, кто еще любит её. Такую, какая она есть...
- Я всегда здесь, Хару, - негромко ответила скрипачка. - Я никогда не оставлю тебя.
- Я тоже никогда тебя не оставлю, Мичи-чан, - Харука встала с дивана, не выпуская Мичиру из сильных рук. Она зашла в свою спальную комнату и положила девушку с волосами цвета морской волны на кровать. Затем она накрыла теплым одеялом, а сама забралась рядом. Она опять взяла её в свои руки и крепко обнимала, будто от этого зависела её жизнь. Будто юная скрипачка была единственной, кто мог спасти её жизнь.
Мичиру подарила Хару любящий поцелуй и начала гладить, без сомнения, болящий живот. Харука немного расслабилась и погрузилась в легкий сон без сновидений. Свободный от страхов. Свободный от кошмаров.
Мичиру крепко обнимала её и знала, что никогда в жизни не сможет опустить её. Как ей пришлось сделать это два года назад, когда у них не было другого шанса.
Юная скрипачка подумала об инвалидной коляске, которая стояла в гостиной, и подавила печальный вздох.
Есть ли у нас шанс в этот раз?
Она не знала ответа.
 
Часть четвертая


Солнце сияло в безоблачном небе, первые птицы вернулись из долгого путешествия по югу. Не торопясь, ветви деревьев становились зеленее, и все растения Японии стояли в цвету. Снег растаял, и холод был развеян теплым бризом. Нежный ветер играл с белыми занавесками открытого окна. Яркий свет лился на пустую поверхность, которая вскоре превратилась в радугу цветов.
- Идет ваш парень, - объявила медсестра, вернувшись к пациентке.
Девушка лежала на мате на полу и всеми силами пыталась пошевелить своими слабыми ногами. Но они даже не тряслись. Они лежали там, на земле, без движения. Как будто мертвые.
- Вы делаете успехи, - сказала медсестра и улыбнулась той знающей улыбкой, которую Мичиру возненавидела в последние месяцы. Скрипачка понимала, что медсестра желает помочь ей, но с каждой проходящей неделей без значительного прогресса Мичиру начинала верить, что все их слова – полная чушь. Что даже врач наврал ей, когда сказал, что существует маленький шанс её, хоть частичного, но выздоровления, что она сможет ходить вновь, пусть даже с помощью костылей. - Вы сделали большой прогресс за последние недели. Вероятно, из-за хорошей погоды. Ваше тело тоже почувствовало изменения. - Мичиру только закатила глаза, услышав обнадеживающие слова.
Никакого прогресса я не сделала. Всё, чего я добилась, так это того, что теперь я могу сходить в туалет, не намочив кафель! Теперь я могу сама одеться, не запутавшись в свитере! Теперь я могу снять ботинки, не выпав из этой чертовой инвалидной коляски! Теперь я могу смотреть, как другие люди бегают, пока я продолжаю сидеть...
Мичиру хотела оттолкнуть женщину, хотела ударить её, но ей даже не было подвластно просто убежать.
- Здравствуйте, миссис Араки. - Харука зашла в комнату и поклонилась медсестре. – Я слишком рано? – зеленые глаза взволнованно посмотрели в раздраженные синие.
- Нет, мы как раз закончили. У мисс Кайо всё очень хорошо получается, - женщина улыбнулась, наблюдая, как Харука помогла своей девушке забраться в кресло-коляску и дала ей коричневую куртку. Хотя был теплый весенний день, временами становилось прохладно, особенно в Мюген Гаккуен, расположенном рядом с морем.
- Конечно...
Харука подняла голову, когда услышала тихий голос. Цинизм в нём. Боль.
С очередным поклоном Харука открыла дверь, Мичиру же так и пялилась в землю. Блондинка не спрашивала. Она чувствовала, что девушке необходимо время подумать. Она так справлялась со всеми своими проблемами.
До тех пор, пока одна проблема не станет слишком большой, чтобы с ней справиться...
- У нас проводятся кое-какие тренировки на стадионе рядом с башнями. Знаешь, летом будут проводиться соревнования между Мюген Гаккуен и другими школами. И знаменитая школа хочет победить, - сообщила Харука, занимая место за рулем машины.
- Могу я пойти с тобой? – Мичиру так и не поднимала глаз, и Харука вдруг пожалела, что согласилась защищать честь школы Мюген Гаккуен. Юная гонщица дотянулась до ледяных рук любимой и нежно их сжала. Она печально улыбнулась, когда Мичиру никак не отреагировала, затем наклонилась вперед и быстро чмокнула скрипачку в левую щеку.
- Разумеется.

***

Её обычно бледное лицо разрумянилось, и ветер трепыхал её длинные аквамариновые волосы. Мягкое одеяло накрывало ноги, но она даже не вспоминала о своем парализованном теле. Всё, о чем она думала, – это картины в её голове. Альбом лежал у неё на коленях, и пальцы порхали над бумагой. Изображение молодой девушки выделилось на белом фоне. Девушки, которая была недосягаема для всех оппонентов. Её ноги не касались земли, когда она бежала, и, похоже, ветер был с ней заодно. Её короткие волосы цвета пшеницы немного спутались, и выражение девушки-сорванца появилось на её лице, когда она пересекла финишную черту как победительница.
Мичиру подняла голову и наблюдала, как Харука бегает с остальными разминочные круги. Счастливые зеленые глаза встретились с задумчивыми синими. Затем Харука помахала ей рукой и подмигнула.
- Удивительно. Обычно во время тренировок он никого не замечает.
Мичиру вздрогнула, потому что не слышала его шагов. Она сощурилась против солнца. Разумеется, она слышала о Чукасе. И, разумеется, она слышала, как тот обращался с Харукой. В большинстве случаев гонщица сама не рассказывала об этом. В большинстве случаев о новых драках Мичиру узнавала от Румико или членов спортивной команды.
- Ты, должно быть, калека, которую так часто упоминает Аяко.
Мичиру глубоко вздохнула и опять сосредоточилась на рисовании. Её рука немного тряслась, но Мичиру столько практиковалась, что её можно было назвать профи.
- Уйди, - прошептала она, начав затемнять фон. Но он наклонился и раньше, чем она могла что-либо сделать, альбом оказался у него в руках. Он отступил назад, и она не была способна так быстро следовать за ним по каменистой земле. - Верни, - потребовала она, но, в то же время, понимала, что он никогда не подчинится.
- Ты не только калека, - заявил он и посмотрел на нарисованную девушку. Чукаса повернул голову и следил, как Харука бегала по стадиону. Парень был очень быстр. Почти так же быстр, как и ветер, – так говорили мальчишки за его спиной. И совершенно точно он не был девушкой! - Ты еще и извращенка. - Чукаса бросил альбом в грязь и наступил на белую бумагу, когда Мичиру пыталась поднять её.
- Почему? – она свела брови и посмотрела на него с таким пустым выражением на её красивом лице, что он невольно вздрогнул. Юная скрипачка несколько секунд глядела на альбом под его ногами, но потом пожала плечами и схватилась за колеса. Она хотела повернуться. Покинуть это место. Сбежать навсегда.
Но он не пустил её. Чукаса взял ручки инвалидной коляски и уже собрался что-то сказать, но был перебит низким, тихим и очень резким голосом.
- Оставь её в покое!
Он посмотрела в злые сверкающие зеленые глаза, которые обычно, казалось, были такими незаинтересованными. Такими отстраненными. Такими пустыми. Харука оттолкнула его и в защищающем жесте встала между креслом-коляской и Чукасой. Её кулаки были сжаты, выражение на лице решительное, и было ясно как божий день, что она побьет его, если он хоть пальцем тронет девушку с волосами цвета морской волны.
Чукаса переводил взгляд с *быстрого* парня на *медленную* девушку и обратно. Он вздрогнул, когда Харука схватила альбом и отдала его маленькой девушке. Они обменялись мимолетным взглядом, но Чукаса был уверен, что за ним скрывалось нечто намного большее. Мичиру покачала головой и грустно улыбнулась, когда изучила испачканную бумагу. Харука тем временем глубоко дышала. Она разжала кулаки, повернувшись к Чукасе.
- Следующая пятница, после школы. Здесь. Тогда ты получишь своё идиотское соревнование. - Харука заявила ледяным тоном и взяла ручки инвалидной коляски.
- Харука! Наша тренировка еще не закончилась! – окликнул кто-то из команды, но девушка лишь махнула рукой.
- На сегодня достаточно, - крикнула она в ответ, и двое странных учеников ушли со стадиона. Они всегда, похоже, изолировали себя от других, и, очевидно, не хотели компании со стороны своих товарищей по школе. Они оба были молчаливыми и загадочными. Они разговаривали с несколькими людьми, но чаще всего были одни. Часто казалось, что им не нужно ничего, кроме друг друга.
Чукаса очень смущенно смотрел, как двое уходят со стадиона и направляются к огромным башням Мюген Гаккуен. Смущенно и удивленно. Потому что это было впервые, когда Тено Харука беспокоился о чем-то или ком-то. Тот никогда не реагировал, если даже он кричал на глупого мальчишку. Тот никогда не поднимал голову, когда Чукаса бил его или бросал книги на пол. Он терроризировал парня столько недель, но тот никогда не переживал из-за этого. Он просто избегал его, когда это было возможно, и растворялся в толпе других учеников. Он никогда не защищал себя и не отвечал. До сегодняшнего дня...
Чукаса был очень удивлен. Харука согласился на забег. Только потому, что он плохо обращался с девушкой-инвалидом.
Странно...
Чукаса нахмурился, взглянув на свои руки, которые держали сумасшедшую картину, нарисованную маленькой девушкой.
Впервые этот безразличный парень заботился о ком-то. И из всех людей, этим кем-то была калека, ненавидимая большинством девочек.

***

Вода была прохладной, но она как раз такую и любила. Она вышла из воды, а ветер всё также продолжал играть с волнами. Её черный купальник отлично сидел на тонком стане. Она повернулась и посмотрела на море позади. Солнце заходило, и горизонт окрасился в оранжево-красный цвет. Девочка радостно вздохнула и запрокинула голову, чтобы понаблюдать за далекими звездами. Она ощутила свои длинные мокрые волосы на спине и невольно задрожала.
- Хочешь прокатиться?
Девочка захихикала, услышав знакомый низкий голос. Она тут же побежала по направлению к своей лучшей подруге. Suzuki сиял в умирающем свете дня. Высокая девочка уже носила свой гоночный костюм и шлем. Она поймала её взгляд и кивнула.
- Да, - прошептала она и удивилась, как свободно она начала себя чувствовать. Как счастливо.
Разве я не была так счастлива всё время? Разве, я не была всегда так свободна?
Но долго она над этими чувствами не задумывалась. Она просто заняла место за высокой девочкой и обвила руками её талию. Второй шлем предназначался только ей. Она знала, что блондинка купила его специально для неё.
- Готова? – мотоцикл начал набирать скорость. Сейчас она опять испытала, что это такое - быть свободной, как птица. Она отклонилась назад, развела руки и закрыла глаза, чтобы наслаждаться этим ощущением. Она услышала тихий смех, который так любила.
- Берегись!
Девушка вновь открыла глаза, узнав в крике мамин голос. Она сидела на заднем сиденье серебряной Феррари своих родителей. Теперь на ней было синее летнее платье, и она с ужасом смотрела в лобовое стекло. Что-то находилось на дороге. Она не могла определить что. Может, человек, может, машина. Может… ничего подобного. Эта штука рычала на них, затем подняла руки со множеством ножей. В свете луны она разглядела ненормально сияющие глаза, которые и глазами-то назвать было трудно. Её папа пытался объехать это что-то, но потерял контроль над машиной. Авто перевернулось и несколько секунд скользило на крыше по асфальту. Потом была стена и мощный взрыв, а затем, сводящий с ума смех чудовища.
Потом тишина. И темнота.
- Нет! – Мичиру проснулась. Капельки пота блестели на её бледном лице, влажная ночнушка прилипла к дрожащему телу. Юная скрипачка хотела закричать, но горло пересохло. Слезы застыли в глазах, постепенно нервы успокоились.
Опять этот жуткий кошмар!
Это правда? Такое несчастье произошло с моими родителями? И со мной?
Мичиру посмотрела на своё трясущееся тело, потом на неподвижно стоящую рядом с кроватью инвалидную коляску. Рядом, но всё еще вне досягаемости.
То чудовище ответственно за ад, в котором я сейчас живу?
Она одела наушники и достала пульт управления. Когда грустная мелодия полилась из плеера, она закрыла глаза. Мичиру нажимала кнопку громкости до тех пор, пока песня не заполнила весь её мир. Слезы копились в глазах, но она не позволила им упасть. Слезы ничего не изменят, она не почувствует облегчение. Наоборот, когда она плакала, она чувствовала себя ещё хуже. Ещё беспомощнее. Слабее.
В моем бесполезном теле виноват тот монстр?
Она не знала. Она не нашла ни одного ответа на свои вопросы. Уснуть в эту ночь ей больше так и не удалось...

***

- Что ты думаешь? Кто выиграет?
- Конечно, Харука
- Да, он самый умный парень, которого я когда-либо встречала.
- Встречала? Ты имеешь в виду, видела! Он почти ни с кем не разговаривает.
- Но он такой симпатичный.
- И он намного быстрее Чукасы.
- Но не недооценивайте Чукасу!
- Да, он тоже быстр.
- Но Харука быстрее.
- Да!

***

Аяко слушала разговоры девочек, окружавших её, пока она стояла рядом со стадионом, наблюдая, как два парня готовились к состязанию. На Харуке как всегда был чёрный тренировочный костюм. Её зеленые глаза скрывали солнечные очки. Она не разминалась, как это делал Чукаса. Юная гонщица просто стояла там в ожидании.

***

Учитель стоял рядом с ними. Он добровольно вызвался на роль судьи. Для него это было хорошее соревнование. Мальчики показывали, что они в силах победить учеников других школ на летнем первенстве.
- На старт! – крикнул он, и два парня склонились к грязной земле. Харука на несколько секунд подняла голову и посмотрела в совершенно противоположном направлении. Потом она опять уставилась на землю и сделала глубокий вдох.
Господи, какого черта я здесь делаю?
- Внимание!
Не думая, она приготовилась и напрягла все мышцы. Боль в животе исчезла на прошлых выходных, но она знала, что та вернется в следующем месяце.
- Марш!
Харука прекратила думать, когда началась гонка. Было согласовано, что они оба должны пробежать два круга по стадиону. Кто пересечет финишную черту первым, тот победит. Она слышала крики девушек и парней. Почти весь Мюген Гаккуен пришел посмотреть на них. Половина из них хотели победы Чукасы, другая - большинство девочек - болели за Харуку.
Аяко нахмурилась, увидев, как Харука поднял голову не задолго до того, как учитель дал сигнал стартовать. Рыжеволосая девушка проследила за взглядом и увидела другую девушку, сидящую в инвалидной коляске, хорошо спрятанную в тени огромного дерева. Аяко закусила верхнюю губу, потом медленно оставила своих друзей и подошла к Мичиру. Парализованная девушка не заметила её появления. Она сидела и внимательно смотрела на альбом, лежащий на коленях. Её пальцы порхали над бумагой, и только изредка она поглядывала на своего бегущего бойфренда, и опять концентрировалась на картине. Слабая улыбка освещала её разрумянившееся лицо, и она беззвучно шевелила губами в такт музыке, которую могла слышать только она.
- Харука очень быстрый, – заявила Аяко и подошла ближе к креслу-коляске. Девушка слегка вздрогнула, будто очнулась от глубокого сна. Она не посмотрела наверх, и её руки ни на секунду не замерли над бумагой.
- Да, – это было всё, что ответила Мичиру. Она набрала побольше воздуха в легкие и пыталась опять сконцентрировать внимание на картине. Уйди!
Но она знала, что Аяко никогда не оставит её так легко. И она бы выдала свои чувства, если бы когда-нибудь попросила её уйти. Оставить её в покое. Оставить её наедине с маленькой мечтой, которая не умерла в прошлом сентябре.
- А ты очень медленная, – продолжила Аяко, и Мичиру закатила глаза. Она знала, что последует. И она знала, что ей не избежать обидных слов. Не в её инвалидной коляске. - Ты разве не видишь, что ты делаешь с ним? Ты запираешь его в своем маленьком мирке. Но у него блестящее будущее, великая судьба. Если только ты не будешь стоять к него на пути. Разве ты не видишь, что ему нужна свобода, независимость?
Мичиру продолжала рисовать, слегка качая головой.
Разве ты не видишь, что Харуке нужны нежность и любовь?
- Ему нужен кто-то, с кем он может идти по жизни, Кайо Мичиру! Идти, а не катиться!
И ты - этот человек? Ты действительно так слепа, что не видишь, что Харуке нужно намного больше, чем твоя красота и твои просящие глаза?
- Поверь мне, единственная причина, по которой он не оставил тебя, так это то, что он чувствует себя виноватым. Наверняка он думает, что это его обязанность - быть с тобой. Может, ты думаешь, что это любовь, но я-то знаю лучше: это сострадание, жалость. Ничего больше, чем жалость к парализованной девушке, которая никогда не сможет вести нормальную жизнь.
Уйди!!!
Мичиру опять поглубже вдохнула и быстро взглянула наверх. Двое учеников начали второй круг, и Харука была на лидирующей позиции. Без сомнений, она выиграет эту гонку. Так же, как раньше многие другие.
Надеюсь, Чукаса отстанет от неё после этого соревнования!
– Хей, калека! Я с тобой говорю! – Аяко выхватила альбом. Мичиру закатила глаза и потянулась за ним, но рыжеволосая девушка была быстрее. Конечно, она была быстрее. Она отступила назад и посмотрела на картину, где был изображен бегущий Харука.
Она талантлива.
Аяко сглотнула и автоматически покачала головой.
Но это не меняет того факта, что она беспомощная калека. И она девушка парня, который должен быть моим!
- Отдай мне его, пожалуйста! – тихо произнесла Мичиру и вздохнула. Она решила, что это был последний раз, когда она рисовала в присутствии других людей, кроме Хару. Они все, казалось, хотели уничтожить её картины, и она устала от постоянного их перерисовывания дома. Она устала от грустных взглядов Харуки, когда очередная искомканная бумага летела в мусорное ведро.
- Хорошо. Если он тебе нужен... – Аяко опять повернулась к ней лицом и бросила альбом в воздух. Отдельные листы мягко приземлились и лежали на земле вокруг инвалидной коляски. Для Мичиру было почти невозможным собрать их, не передвигая тяжелую коляску. И Аяко тоже знала об этом.
- ... тогда поймай! – крикнула она и грубо засмеялась.
Рыжеволосая девушка уже хотела было уйти, но она обратила внимание на одну картину, которую как раз пыталась поднять Мичиру. Она лежала прямо перед креслом-коляской и слегка колыхалась на теплом весеннем ветру. На ней была изображена спящая Харука. Её короткие светлые волосы были спутаны, на её расслабленном лице было мягкое выражение, которое Аяко никогда ранее не видела. Одеяло накрывало тело, но голые плечи и правая нога позволяли предполагать, что она не носила пижаму.
- Ты сука! – прошептала Аяко, и ревность засияла в глазах, когда она дала пощечину Мичиру. Частично парализованная девушка даже не шелохнулась. Она просто сидела и смотрела на неё этими глубокими синими глазами, которые бесили её. - Я не могу поверить в это! - сказала Аяко, глубоко вздохнув, её кулаки были всё еще сжаты. - Что у тебя есть? Что, калека? Ты не можешь ходить с ним, ты не можешь бегать с ним! Конечно, ты обуза для него. Он должен всё время заботиться о тебе. Ты не можешь всю жизнь жить в Мюген Гаккуен, и что будет после окончания школы? Возможно, ты талантлива, но тебе не найти приличной работы за этими стенами. Им не нужны калеки! Они хотят молодых, привлекательных, активных людей. Думаю, ты даже в туалет одна не способна сходить.
Аяко повысила голос, но всё равно он не был слышен. Крики других учеников были громче.
- Что это, что ему нужно от тебя, проклятая калека? Разве ему так приятно мыть тебя? Кормить тебя? Возить на своей большой машине на визиты к врачу? Уверена, доктору ты нужна лишь потому, что приносишь ему кучу денег. Для тебя нет излечения, калека, но ты хорошо платишь за надежды, которые он тебе дает. Я права, не так ли?
Мичиру опустила голову и заткнула уши дрожащими руками.
- Замолчи! – произнесла она, но голос сломался. Слезы блестели в глазах, когда она слушала грубые слова. Правдивые слова...
- Чёрт возьми, что тащит его в твою постель, что ты можешь рисовать такие картины?
Аяко не хотела молчать. Ею управляли ревность и боль. Она просто была вынуждена кричать на девушку-инвалида. Иначе она просто изобьет её.
- Что он видит в тебе, ты, проклятая калека?! Уверена, ты даже не можешь нормально заниматься любовью. С таким телом ты, разумеется, ужасная любовница. И как насчет детей? Разве ему не хочется ни одного? Только не говори мне, что ты думаешь, будто тебе удастся родить с такой развалиной вместо тела, калека! - Аяко подошла ближе. - Ты не думаешь, что это нечестно - предавать Харуку таким способом? Пользоваться его жалостью ради своей выгоды?
Впервые за всё время, которое Аяко знала Мичиру, та стала защищать себя. Ну, она часто защищала Хотару или других девочек против её клуба, но то, что происходило с ней самой, казалось, ей было безразлично. Юная скрипачка дотянулась до уже пустого альбома и со всей силой бросила его в рыжеволосую девушку. Несколько ручек и линейка последовали за ним.
Заткнись! Заткнись! Только заткнись!
Аяко удивленно вздрогнула, потому что летящие предметы действительно причиняли боль.
Она сильная!
- Почему ты не можешь смириться с правдой, калека? Твоё место навечно в больнице. Его же место среди нормальных людей, таких, как я!
- Не смей говорить о вещах, о которых ты не знаешь. Ты не понимаешь! - ответила Мичиру и достала свой ланч из портфеля. Она не съела его, поскольку не была голодна. Там были яблоко и апельсин. Теперь она бросала фрукты во вторую девушку. Слезы копились в её глазах, но она просто не была способна плакать.
Аяко уклонилась от них и схватила Мичиру за руку. Один рывок - и парализованная девушка лежала в грязи. Слишком слаба, чтобы защитить себя. Слишком беспомощна, чтобы снова сесть в инвалидную коляску.
- Пора понять: ты беспомощная калека! – резко выкрикнула Аяко и попыталась не обращать внимания на пустой взгляд, который проникал во все потаенные уголки её души.
Харука закрыла глаза во время бега. Она чувствовала, как ветер играл с её одеждой, слышала шум находящегося рядом моря. Она узнала то старое ощущение, которое уже почти забыла. Которое потеряла больше полугода назад, когда оставила своего отца навсегда. В те времена она бегала так быстро, как только могла. Она гоняла на Suzuki так далеко, как только могла – лишь бы сбежать от него. Сбежать от своей тяжелой жизни. Сбежать от своего безнадежного будущего.
И теперь, от чего ты бежишь в этот раз?
Харука не знала. Она не слышала криков вокруг неё. Разумеется, она лидировала, хотя Чукаса сам был очень быстр. Когда она выиграет, она поблагодарит его и скажет, что он сильный соперник. Он действительно был хорош в этом виде спорта, и она не намеревалась ранить его. Он требовал этого состязания, и он его получил. Но она не хотела задевать его самолюбие.
Мы можем быть отличной командой в эстафете на летних соревнованиях.
Они пошли на второй круг, и крики усилились. Еще пара минут, и тогда всё закончится. И, надо надеяться, террор Чукасы тоже. Харука не смогла бы видеть еще раз, как он угрожает Мичи-чан. Она не была уверена, что она сделает в следующий раз.
Харука открыла глаза на последних метрах. Оставалось всего примерно сто метров до финишной линий, и, несмотря на то, что Чукаса выкладывался на 100%, он был позади неё. Всего на одну тень, но для её победы этого было достаточно.
В этот момент она заметила движение на краю стадиона. Мичиру была там, в тени деревьев. Харука нахмурилась и побежала медленнее, когда поняла, что девушка там не одна. Потом она увидела, как юная скрипачка выпала из инвалидной коляски.
Харуке уже было всё равно, что Чукаса с легкостью обогнал её. Она не слышала криков учеников, когда высокий парень пересек финишную черту. Она не обращала внимания на разочарованные и очень удивленные лица, когда она ушла с песчаной дорожки и решительно пошла в сторону огромного дерева. Гонка для неё никогда не была важна. Ладно, Чукаса теперь выиграл. Её это не заботило. Если он теперь оставит её в покое, всё бeдет нормально. Всё, что её заботило сейчас, - так это Мичиру, которая лежала в грязи и поддерживала свое слабое тело локтями. Повсюду вокруг неё лежали эскизы и картины, а над ней стояла разъярённая Аяко.
Харука просто оттолкнула рыжеволосую девушку в сторону и села на колени перед своей девушкой. Посмотрев в наполненные слезами глаза, она слегка вздохнула. Она заметила эскиз в дрожащих руках Мичиру и слегка улыбнулась при виде своей спящей фигуры.
- И ты говорила мне, что проснулась совсем недавно, - произнесла юная гонщица и убрала несколько прядей с очень бледного лица.
- Да... – прошептала Мичиру и тяжело сглотнула. Харука видела, как она боролась со своими слезами. Слезами, которыми она не плакала со времени аварии, забравшей её родителей и почти все её мечты. Возможно, навсегда...
- Всё в порядке? – Харука взволновано посмотрела на свою девушку, которая разразилась грустным смехом.
- Конечно, Хару. Всё в порядке! – резко повысила голос Мичиру и быстро вытерла несколько слезинок, уже катившихся по её щеке, будто ей было стыдно за них. - Я прикована к этой дурацкой инвалидной коляске на всю оставшуюся жизнь! Мой доктор говорит, что я никогда больше не буду ходить. Я никогда не смогу ни плавать, ни кататься. Я выиграла столько призов по плаванию, и я ведь действительно быстро плавала. Теперь я почти тону в проклятой ванне! Я никогда не смогу пробежаться с тобой по берегу моря! Я никогда не смогу прокатиться с тобой на твоем Suzuki, и я больше не мечтаю о нормальной жизни. Я парализована, Хару! Мои ноги больше не могут держать меня, и, как-никак, кто хочет слушать музыканта-инвалида?! - голос Мичиру задрожал, и она опять вдохнула. - Я беспомощная калека до конца моих дней. Мне нужна помощь на протяжении всей моей оставшейся жизни. Чёрт, я даже одеться сама не могу нормально! Меня достало стоять перед супермаркетом без возможности зайти, потому что там есть несколько ступенек. Я никогда не смогу жить в доме моих родителей на берегу моря, потому что там большая лестница, и он находиться в двадцати милях от Токио! И даже если бы туда ходил автобус, я никогда не смогла бы влезть в него с этой проклятой инвалидной коляской! - Мичиру подняла руку и сильно ударила по металлу. Было очень больно, но она даже не заметила. - Моим родителям было бы стыдно видеть меня в таком состоянии! Было бы намного лучше, если бы я умерла вместе с ними, - внезапно голос Мичиру стал совсем тихим, и она была не способна удержать безнадежное всхлипывание.
- Не говори глупости, Мичи-чан, – прошептала Харука.
- Почему нет? Это правда! Для меня было бы лучше быть мертвой! Как-никак, кому нужна калека? – опять слезы побежали по её щекам, но она опять быстро вытерла их теперь уже больной рукой.
- Мичи-чан, ты же знаешь, я никогда...
- Мне не нужно твоё сострадание, твоя жалость! - отчаянно крикнула Мичиру, затем уже не в силах сдерживаться, закрыла горящее лицо ледяными руками и начала бесконтрольно рыдать. Харука лишь взяла её в свои сильные руки и крепко держала, когда та пыталась вырваться из объятий. Юная гонщица прижала девушку ближе и осторожно покачивалась вместе с ней. Тело Мичиру дрожало, как будто лист на холодном осеннем ветру, но вскоре она перестала сопротивляться и расслабилась в руках Харуки.
- Ты знаешь, что это намного больше, чем сострадание, - негромко произнесла Харука рядом с её ухом и тяжело сглотнула. Она понимала, что краснеет, но её слова были нужнее Мичиру, чем её скрытые знаки. - Ты знаешь, это даже намного больше, чем просто любовь, Мичи-чан.
Эти слова сломали невидимую стену. Мичиру обвила руками шею Харуки, спрятала лицо на плече возлюбленной и позволила упасть всем слезам, с которыми она так боролась в последние месяцы. Она ощутила, как объятие Харуки становится сильнее, и уже не подавляла отчаянные всхлипывания и рыдания.
- Я думала, я смогу начать здесь новую жизнь. Без памяти о своих талантах. Без мыслей о том, как прекрасно было играть на скрипке перед огромным количеством людей, как замечательно выигрывать соревнования по плаванию. Хей, они хотели взять меня на Олимпийские игры! – плакала Мичиру в её плечо, и Харука поразилась тому, как слепа она была. Она видела улыбающуюся, смеющуюся Мичиру, но не замечала за этим фасадом искалеченную девочку. Она только видела Мичиру, которая не ругалась с Аяко, которая защищала Хотару и заботилась о Харуке. Которая никогда по-настоящему не жаловалась на своё положение. Которая продолжала жить и не сдавалась. Которая научилась управлять инвалидной коляской. У которой были очень хорошие оценки в школе, и которая снова начала рисовать.
- Я думала, что здесь я не буду видеть моих родителей в каждом углу. Но я ошиблась. - Мичиру пару раз кашлянула. Харука прижала её себе еще крепче. Как она могла быть такой наивной? После Рождества и после веселого снежного боя она почти уверилась, что Мичиру уже оставила позади свою горесть и скорбь, что она смирилась со своей судьбой и была готова встретиться со своим будущим. Какую ошибку допустила Харука, рассуждая таким образом. Сейчас она поняла, что юной скрипачке необходимо намного больше времени, чем короткие полгода.
Я была так счастлива быть рядом с ней, что не замечала различных признаков.
- Никому я здесь не нужна. Все ненавидят меня, - рыдая, проговорила Мичиру дрожащим голосом. Харука нежно начала гладить аквамариновые волосы.
- Я люблю тебя, - прошептав это, гонщица покраснела еще гуще. Мичиру подняла голову, и Харука посмотрела в заплаканные синие глаза. Они жили вместе с тех пор, как переехали в Мюген Гаккуен. С их самой первой встречи им стало ясно, что они принадлежат друг другу, даже если отец Харуки с этим был не согласен. Теперь они разделяли своё свободное время, cвои горести и сожаления. Но также и радости. Они целовались далеко не один раз и иногда выходили погулять как влюбленная пара. Несмотря на это, Харука никогда не произносила эти три особенных слова. Она просто решила, что Мичиру знает про её чувства. И она никогда не знала, что говорить, когда дело доходило до слов. Она использовала их только в ситуациях, когда они действительно были важнее, чем её какие-то скрытые знаки и жесты.
Харука подняла руки и взяла в них разгоряченное лицо девушки. С серьезным выражением лица она посмотрела на Мичиру и вытерла слёзы. На их месте тут же появились новые.
- Помнишь, о чем мы говорили в больнице, Мичи-чан? Я обещала тебе, что никогда не оставлю тебя. И я выполню это обещание. - Харука быстро поцеловала её. - Если ты не хочешь оставаться здесь, то никаких проблем. Мы можем уехать из Мюген Гаккуен и переселиться куда-нибудь в другое место в Японии или в мире.
- С твоим знанием английского? – спросила Мичиру, Харука же немного успокоилась, увидев слабую улыбку на бледном лице. Она не хотела видеть Мичи-чан такой печальной. Такой отчаянной. Потом скрипачка покачала головой, и улыбка исчезла. - От этого ничего не изменится. Все люди одинаковы. Они будут видеть лишь калеку снаружи...
- Не все люди, Мичи-чан, - ответила Харука и подумала о девочках, гоняющихся друг за другом по снегу, дружелюбно переругиваясь, вовлекших Мичиру в свою игру, будто она всегда была частью их компании. Мичиру положила голову на плечо Харуке. Она опять беззвучно плакала, и юная гонщица как могла пыталась утешить её.
Они обе не заметили учеников, которые тихо стояли вокруг, шокировано наблюдали за парой на земле в грязи и вопросительно переглядывались.
Они выглядели очень виноватыми.

***

- Спасибо. - Харука взяла еду из рук мужчины из сервиса доставки и отдала ему деньги. Потом она показывала чудеса ловкости, неся обед на кухню. Мичиру не была в настроении готовить, а Харука в свою очередь не намеревалась их отравить. Поэтому они решили заказать что-нибудь из итальянского ресторана, в котором они бывали несколько раз после Рождества.
Я решила заказать.
Харука со вздохом поставила миски на круглый стол. В них были салат и спагетти.
Надеюсь, она съест хоть что-то из этого.
Юная гонщица провела рукой по своим коротким светлым волосам и подошла к спальне своей любимой. Когда они пришли домой, скрипачка направилась в свою комнату и не выходила оттуда. Харука оставила Мичиру в покое, но два часа Харука посчитала достаточными для уединения. Харука начала волноваться, ей не хотелось провести вечер в одиночестве.
- Мичи-чан? – она осторожно открыла дверь и зашла в комнату. Маленькая девушка лежала на кровати. Грустная мелодия наполняла воздух. Глаза Мичиру были закрыты, и Харука поняла, что девушка заснула.
Сколько ночей она не спала нормально? Или она не спала вообще?
Харука присела на кровать рядом со скрипачкой, взяла её правую руку в свою и крепко держала её. Затем она оперлась на стену и замерла. Она нахмурилась, её темные зеленые глаза смущенно уставились на огромный холст, который она подарила Мичи-чан на Рождество. Он целиком и полностью был покрыт красками и очень сильно пах именно масляными.
Когда она закончила её?
Она припоминала, что Мичиру начала эту картину два месяца назад. Юная скрипачка бросила в неё кисточкой, когда она хотела посмотреть на неё. Мичиру решительным голосом сказала, что никто не сможет её увидеть до той поры, пока она не будет закончена.
Теперь я знаю, почему. Потому что она слишком личная.
Основными цветами были светло-зеленый и темно-синий. И черный. На ней был изображен океан. Глубоко под водой плавала девочка, может, лет пяти. Она весело смеялась, обратив голову к смотрящему на картину. Её синие глаза сияли счастьем и радостью. Крохотные ручки тянулись в разноцветным рыбкам, которые окружали её в синих небесах. Волосы цвета морской волны обрамляли разрумянившееся лицо, и девочка была похожа на дочь Нептуна. Нептуна, бога морей и правителя всех вод.
Как русалка.
Харука тяжело сглотнула, когда увидела черные линии, преследовавшие счастливого ребенка. Угрожающе. Медленно они заполняли синее море позади, и скоро они навредят маленькой русалочке. Черные линии касались поверхности. Над водой не было света, не было солнца, не было небес. Только тень на берегу, молча стоящая там. Неподвижно.
Глаза Харуки расширились, когда она поняла, что тенью была девушка, сидящая в инвалидной коляске. Лица не было видно, потому что она закрыла его руками. Как будто она больше не могла смотреть на счастливую девочку, которой она когда-то была.
Которой она больше никогда не станет вновь.

***

- Что мы делаем здесь? – Мичиру зевнула и потерла глаза. Она проснулась полчаса назад, и после того, как она съела немного спагетти, Харука привела её в плавательный бассейн Мюген Гаккуен. Уставшими синими глазами она смотрела на воду. Полумесяц отражался на поверхности, и пар поднимался в холодный ночной воздух. Хотя это был очень теплый весенний день, быстро похолодало, когда зашло солнце. - В середине ночи!
Харука присела на одно колено рядом с бассейном и проверила температуру воды. На ней были одеты только черные шорты и белая футболка. Удостоверившись в том, что вода еще теплая, она встала на ноги и подошла к девушке.
- Мы собираемся принять ванну, – заявила она и взяла руки Мичиру в свои быстрее, чем та могла бы схватить колеса. Юная скрипачка посмотрела на неё большими синими глазами. Она слегка покачала головой и тяжело сглотнула.
- Я не пойду в воду, – сказала Мичиру и опять покачала головой. – Я слишком молода, чтобы утонуть, - она хотела сбежать, но знала, что проиграет Харуке. Она знала, что даже если бы она не была прикована к этому проклятому инвалидному креслу-коляске, то всё равно бы уступила. Харука всегда была быстрее. И когда гонщица была решительно настроена, никто не мог остановить её. - Но у меня нет купальника. – Это была последняя слабая попытка убедить девушку, но Харука не слушала.
- Из твоего платья получится отличный купальник.
Прежде, чем Мичиру успела что-нибудь возразить, Харука уже несла её в своих сильных руках к бассейну. Мичиру ухватилась за её шею и испуганно уставилась на воду – было не очень глубоко, но для её парализованных ног это было глубже, чем самый глубокий океан. Юная скрипачка резко вдохнула воздух, когда почувствовала теплую воду вокруг себя, когда они обе вошли в бассейн. Харука крепко держала девушку и поцеловала её неожиданно ставшие бледными щеки.
- Не бойся, Мичи-чан. Я здесь. Я не позволю тебе утонуть, – прошептала гонщица и сделала еще пару шагов до тех пор, пока вода не стала им по грудь. Объятие Мичиру стало сильнее, её тело всё дрожало, хотя вода была теплой. - Ты любила воду. Мы встретились у моря рядом с домом твоих родителей, – Харука повернула Мичиру так, что могла взглянуть в её большие испуганные глаза. - Помнишь, как я пыталась обогнать тебя, когда мы плавали в океане, и ты просто была быстрее? Вода – твоя стихия, Мичи-чан. Она принадлежит тебе также, как ты принадлежишь ей. В воде ты даже меня смогла победить, и ты знаешь, насколько шокирована я была, что ты, что кто-то на этой земле, мог быть быстрее, чем я.
Харука нежно улыбнулась, глядя в бледное лицо.
– В ней ты всегда выглядела как другой человек. Ты была похожа на русалку. Ты не выигрывала все эти соревнования только потому, что тренировалась каждый день. Ты выигрывала их потому, что ты - часть моря, Мичи-чан. Я вижу это в твоих глазах, когда ты наблюдаешь за волнами в окно. И даже если ты мне сейчас не веришь, ты все равно его часть. Даже после того, что случилось в течение этого полугода.
Мичиру вернула улыбку и глубоко вдохнула. Она заметила, как девушка покраснела. Как всегда, когда та произносила больше, чем несколько отдельных слов. Как всегда, когда Хару пыталась утешить её, рассказать о своих чувствах.
Очень медленно юная скрипачка отпустила шею Харуки, и позже её руки окунулись в приятную воду. Она ощутила, как гонщица усилила объятие.
Она никогда не оставит меня.
Мичиру вздохнула и почувствовала воду, играющую с её телом при малейшем движении.
Может, она права.
Скрипачка закрыла глаза и впервые после аварии снова услышала музыку в своей голове. Музыку воды и волн. Нежный шепот морских голосов окружал её. Птица вскрикнула высоко в небе, и она опять вдохнула соленый воздух. Он всегда был таким в течение этих месяцев, но она просто не обращала внимания.
Улыбка появилась на её лице, и слезы заблестели под ресницами.
Я не понимала, насколько сильно скучала по нему.
Здесь она была дома. Каждый раз, когда её родители были далеко по делам... или у папы был тур по миру, и она не могла поехать с ними из-за учебы. Волны утешали её после того, как отец Харуки забрал с собой кричащую девочку. Сопротивляющуюся. Ненавидящую...
Под водой было так спокойно. Так мирно. Здесь она слышала музыку, которую позже записывала для своей скрипки. Это было папино желание, чтобы она изучила инструмент. Но это было её желание - изучить его так хорошо. Потому что каждый раз, когда она играла, она опять оказывалась в подводном мире.
Как я могла забыть?
Мичиру открыла глаза и музыка стала громче. Она посмотрела в улыбающееся лицо Харуки и невольно подняла мокрую руку и погладила пряди коротких светлых волос.
- Спасибо, Хару. - Прошептала она и нежно поцеловала девушку. Харука крепко держала её и с любовью вернула поцелуй. Мичиру захихикала, когда почувствовала, что высокая девушка не желала окончания этого прикосновения. - Мы должны делать это чаще, – заявила юная скрипачка и внезапно новая музыка возникла в её голове. Впервые после аварии она опять слышала музыку, и это сделало её счастливой. Она думала, что потеряла её вместе с силой в ногах. Но правда была в том, что она лишь скрывала её за стеной жалости к себе. Больше полугода скорби достаточно.
Я все еще жива!
Мичиру посмотрела в мечтательные зеленые глаза и подарила своей девушке еще один поцелуй.
И я любима!
- Что? Принимать ванну или целоваться? – поддразнивая, спросила Харука спустя какое-то время и задрожала при дуновении ветра, который играл с её мокрыми волосами.
- Всё вместе! – смеясь, ответила Мичиру. Она посмотрела в воду и увидела их отражение. Изображение дрожало. Мичиру положила голову на теперь уже влажное плечо Харуки и провела рукой по спокойной воде. Ей нравилось то, что она видела в «водном» зеркале.
Мы красивая пара.
Она обняла девушку чуть крепче и наслаждалась позицией стоя. Здесь, в воде, её ноги всё еще были парализованы, но вода держала её. Здесь она не упадет и не будет беспомощно лежать на полу. Здесь она вновь была сильной, и никто не мог видеть, что она инвалид.
Здесь я больше не калека!
- Я люблю тебя, - прошептала она и взглянула в густо-красное лицо Харуки. Гонщица лишь кивнула и нежно поцеловала её. Мичиру улыбнулась и вернула сладкий поцелуй.
- Эй, вы двое! Тут запрещено плавать ночью! – крикнул злой голос рядом с краем бассейна.
Они слегка отодвинулись друг от друга и удивленно посмотрели на рассерженную Аяко.
- Доктор Томое будет очень разочарован, если его лучший спортсмен утонет. - Аяко сжала кулаки и пыталась скрыть свою ревность, говоря грубым голосом. Ей не нравилось видеть эту калеку, целующую парня, который должен был бы быть её. - Вылезайте из воды. Сейчас! И возвращайтесь в свои комнаты до того, как я буду обязана доложить об этом инциденте мисс Каори!
Харука вздохнула, но поняла, что на сегодня этого было достаточно, когда взглянула в уставшее лицо подруги. И она поняла, что ей удалось достичь того, чего она добивалась, когда увидела счастливую улыбку Мичиру. Юная гонщица взяла девушку в сильные руки, вытащила из воды и посадила в инвалидную коляску. Она укрыла мокрое тело Мичиру огромным полотенцем, которое принесла с собой, и огляделась в поисках своего.
Аяко чуть не задохнулась при виде точно выраженных женских линий быстрого парня. Мокрая футболка прилипла к худому телу, и Аяко могла видеть грудь под белой тканью.
- Ты девушка? – спросила рыжеволосая ученица, её голос даже в её собственных ушах звучал странно. Харука не подняла голову, дотягиваясь до своего полотенца.
- Я никогда не говорила, что я парень, - заявила она и сама укуталась в полотенце. Она слегка дрожала, так как после теплой воды воздух был холодный. Лучше, если они пойдут к себе, прежде чем заболеют.
- Тогда ты... ты... - запиналась Аяко и покачала головой, когда все её мечты лопнули как мыльный пузырь. - Ты...
- Кто? Извращенка? – спросила Харука угрожающе тихим голосом и встала сзади кресла-коляски. Она медленно взяла его ручки во вдруг задрожавшие руки и намеревалась повернуться. - Или просто влюблена?
Мичиру наблюдала за своей девушкой и хмурилась. Она знала, что Харука всегда была худой. Она много тренировалась и не любила конфеты. Но сегодня Мичиру впервые увидела её ребра.
Сколько она потеряла в весе за последние недели?
Мичиру не могла вспомнить, сколько ела юная гонщица. Она была так занята жалостью к себе, что не заботилась об этом.
Да, Харука всегда была худой. Но сегодня... кожа да кости. Как будто её морили голодом...
- Чёртовы лесбиянки! – закричала Аяко, и Мичиру стало интересно, почему она не разбудила всех оставшихся учеников. Но окна оставались закрытыми, свет нигде не включился. - Вы больные!!!
Скрипачка просто покачала головой и укрыла ноги полотенцем. Она замерла, неожиданно почувствовав усталость.
- Может, я калека, но мозг у меня не поврежден, - тихо сообщила она. Затем Харука повернула инвалидную коляску, и они обе вернулись в жилые башни, оставив позади рассвирепевшую Аяко.

***

Следующий день в школе был не очень богат событиями. Аяко не пришла на уроки, кто-то сказал, что у неё высокая температура, и ей необходим постельный режим. Румико рассказывала им всякие шутки и упрашивала Мичиру помочь ей в рисовании розы. Она всё еще не была похожа на настоящую, но девушка хотела подарить её своей маме на день рождения. Румико и несколько других девочек разговаривали с ними. Остальные учащиеся, казалось, обходили их стороной. Они с любопытством смотрели на них, но никто не решался подойти.
- Я дома, - крикнула Мичиру, появившись в квартире. Её урок рисования закончился, а Румико надо было что-то сделать в городе. Но позже она собиралась прийти на обед с другими девочками. Они хотели вместе посмотреть фильм по телевизору, и Мичиру нужно было приготовить обед.
Хару права: не все люди такие, как Аяко.
- Хару?
Мичиру, положив альбом, открыла холодильник. Она выбрала курицу и чипсы. Каждая девочка любит поесть, и такой обед не очень трудно приготовить.
- Хару? – юная скрипачка въехала в гостиную. Телевизор был включен, какой-то певец прыгал по сцене, но нигде не было самой гонщицы. Потом Мичиру услышала шум воды. Очевидно, Харука принимала душ.
Надеюсь, много времени это не займет.
Мичиру взяла пульт управления и выключила телевизор. Ей нужен был кто-то, кто мог бы перетащить стулья из кухни в гостиную, чтобы им всем хватило места. Юная скрипачка терпеливо ждала еще пятнадцать минут. Затем она подъехала к ванной комнате. Дверь была не заперта, и Мичиру слышала, что душ по-прежнему работал. Она чуть было не въехала в комнату, когда увидела Харуку. Её волосы были мокрыми, и полотенце лежало рядом с ней на полу. С пустотой в темно-зеленых глазах она смотрела на своё отражение в зеркале. Она была раздета, и Мичиру перестала дышать, когда заметила кости под бледной кожей. Девушка была больше похоже на скелет, нежели на живого человека.
Харуки не видела скрипачку. Гонщица медленно подняла руки и дотронулась до маленькой, но хорошо сформированной груди. Слезы появились в её обычно сухих глазах.
- Что бы я ни делала, она всё равно растет, - прошептала Харука отчаянным тоном. Потом она пошла обратно в душ, закрыла дверь, и водопад усилился.
Мичиру закрыла рот рукой, пока она молча катилась обратно на кухню. С шокированным выражением на лице она уставилась на курицу и автоматически начала готовить обед. Но все её мысли, пока она нагревала плиту и накрывала стол, были по-прежнему только о том, насколько костляво выглядела её девушка.
Мичиру начала понимать, что не у неё одной были проблемы со своим телом и судьбой.
Большие проблемы.
 
Часть пятая


Весна продолжалась, дни становились длиннее и теплее. Все деревья в Японии теперь были зелеными, и все цветы цвели. Птицы весело пели, и солнце светило с бескрайнего неба. Как всегда в городе Токио была суматоха. Было около четырех часов вечера, и большинство людей куда-то торопились: кто-то шел на работу, кто-то с работы, некоторые просто шли с одной работы на другую. Но у остальных, казалось, было достаточно свободного времени. Они прогуливались по улицам и заглядывали в витрины магазинов или ужинали в романтичной обстановке ресторанов. Многие из них были туристами. Кто-то был пенсионерами или тинейджерами, у которых сегодня не было учёбы.
- Ты потратила все свои деньги на эту дурацкую игрушку! Я не глупая! Я не куплю тебе мороженое! - кричала девушка, её длинные черные волосы развевались за сниной, она гналась за блондинкой с двумя оданго. - И теперь верни мне мой портфель!
- Но вчера ты обещала мне дать мороженое! - ответила та, но не остановилась.
- Это было до того, как ты испортила мою красную юбку!
- Но это была всего лишь кола, к тому же, это не моя вина. Я не могла видеть корень того дерева.
- Ты не могла? Открой глаза, ты слепая, глупая...
- А-а-а! - блондинка подняла руки, чтобы защититься, но было уже поздно. Она уже не успевала остановиться. С криком она столкнулась с девушкой, которая сидела рядом с магазином и рассматривала в витрине различные украшения. Блондинка приземлилась прямо на колени девушки, и инвалидная коляска начала двигаться. Улица шла под наклон, поэтому они медленно покатились назад. Они быстро набрали скорость, Мичиру же безуспешно пыталась схватить колеса. Но поскольку блондинка мешала ей, она не была способна остановить это проклятое средство передвижения.
- Ты дура! - кричала темноволосая девочка, пытаясь их догнать. Но она не была такой быстрой. Высокая девочка с каштановыми волосами и в другой школьной форме за несколько секунд обогнала её, оказавшись рядом с инвалидной коляской. Её сильные руки ухватились за ручки. Используя всю свою силу, ей удалось остановить её.
- Это было опасно! - заявила она и глубоко вздохнула.
- Дура! Идиотка! - черноволосая девочка догнала их и очень сердито посмотрела на шокированную блондинку. Большие небесно-голубые глаза тут же наполнились слезами. Она начала всхлипывать.
- Извините, - сказала другая девочка и вежливо поклонилась. Её синие по плечо волосы закрывали лицо, но Мичиру чувствовала, что той было действительно очень стыдно.
- Извините! - две оставшиеся тоже поклонились, только блондинка никак не находила сил, чтобы встать с её колен. Она просто сидела там, плача в тишине.
- Хей, хватит рыдать, глупая! Всё, что ты делаешь – это наводишь хаос! - брюнетка схватила блондинку и укоризненно покачала головой. - Ты представляешь, что с вами могло случиться?!
- Прости... - прошептала блондинка и заплакала еще сильнее.
Мичиру подняла голову и узнала четырех девочек, стоящих вокруг неё. Она вспомнила холодный зимний день со снежным боем, когда эта компания принесла сияющий свет в её темную жизнь.
- Ами была права. Ты всё такая же сумасшедшая как и раньше, - сказала Мичиру и помогла блондинке встать. Она захихикала, когда увидела, что остальные тоже узнали её. Ами покраснела еще гуще, а черноволосая девочка, которую, как Мичиру припоминала, звали Рей, стала выглядеть еще злее. Усаги, неуклюжее создание, рыдало еще больше. Она наклонилась и взяла красную юбку Рей, чтобы вытереть лицо. Рей опять начала ругаться, когда услышала, как Усаги высмаркивается, и в который раз возобновился полный беспорядок.
- Дура! Сначала ты забрызгиваешь её колой, а теперь своими проклятыми... Ррр, отвратительная, маленькая...
- Но, Рей... А-а-а!!!
Макото спасла ситуацию, встав между двумя девочками.
- Можем мы пригласить тебя на мороженое? - спросила Ами и поклонилась смеющейся Мичиру, лицо которой до сих пор было красным, затем та широко улыбнулась.
- Мороженое? - поинтересовалась Усаги, внезапно забыв про все свои беды и прекратив рыдания. - Я тоже хочу.
- Но у тебя нет денег, - напомнила Рей, и Усаги снова заплакала.
- Ты такая...
- Это было бы честью для меня, - хихикая ответила Мичиру. - Если мне, в свою очередь, будет разрешено купить этой милой девочке мороженое, - юная скрипачка засмеялась громче, когда Усаги подошла к ней и благодарно обняла.
- Она друг, - заявила Усаги, слезы тут же высохли на её теперь уже улыбающемся лице. Она с вызовом оглянулась на Рей, которая лишь глубоко вздохнула. - Она намного добрее, чем ты!
В ту же секунду Рей закричала, и две девчонки вновь устроили гонки друг за другом. Ами в сотый раз покраснела, а Макото просто покачала головой.
- Они невыносимы, - проговорила она, вымученно вздохнув.
- Но они вам нравятся, - это было не вопросом, а утверждением. Мичиру знала, что высокая девочка любила их, и понимала, почему. Может, девочки часто ругались, но они были самыми лучшими друзьями в мире. Они всегда были там, где были нужны.
- Да, - со вздохом ответила Макото, но улыбка выдала её настоящие чувства.
- Чего мы ждем? - Ами засунула книгу в портфель. - Если мы не поторопимся, они одни съедят всё мороженое.
Мичиру и Макото весело посмеялись, и они втроем отправились за Усаги и Рей.

***

Харука с каждой минутой волновалась всё сильнее и сильнее. Она собиралась встретиться со своей девушкой в шесть около большого парка. Теперь уже было семь, и никакого намека на её присутствие.
Я, конечно, тоже опоздала.
Харука сжимала кулаки, пока шла по находящейся рядом с парком дороге. Маленькие магазинчики буквально пролетали, когда её шаги становились быстрее с каждой минутой. Она была там в пол седьмого. Машина не была готова, когда она хотела забрать её, поэтому пришлось ждать до тех пор, пока механики не закончат, потому что машина нужна была ей сегодня.
- И тогда Усаги запуталась в собственных ногах и упала в воду. Это была середина февраля, и было очень холодно. Можешь представить, как громко она кричала?
- Не могу поверить, что я не оглохла.
- Звучит как отличная шутка!
Харука остановилась, уловив веселые голоса. Она осмотрелась и увидела свою девушку, сидящую за большим столом на открытой веранде итальянского ресторана. Нежный ветер играл с её аквамариновыми волосами, на ней было одето темно-красное летнее платье, которое она купила на прошлой неделе.
Она в нём такая красивая!
Харука подошла ближе и даже не заметила четырёх девочек, тоже сидящих за столиком. Также как и не заметила другую девочку, следящую за ней с тех пор, как она вышла из машины.
Она всегда красива, моя Мичи-чан.
Харука обняла девушку сзади и быстро поцеловала в щеку. Она почувствовала, как Мичиру вздрогнула, а потом засмеялась. Юная гонщица достала маленькую коробочку из синих джинсов и протянула ее Мичиру.
- С днем рождения, Мичи-чан, - прошептала она, посмотрев в широко раскрытые удивленные синие глаза.
- Кто-то сказал *день рождения*? - крикнула сзади блондинка и подошла к Мичиру. Её длинные волосы закрывали спину, а светлые глаза сияли. - У тебя день рождения? - спросила она. Выглядело это, будто крошечные сердечки танцевали в её блестящих глазах. Ами покраснела, но Усаги лишь посмеялась, когда Минако подняла руку и указала на безоблачное небо. - Устроим вечеринку! - объявила она, и никто не сомневался, что она организует потрясающую вечеринку.
- Что там? - любопытная Усаги наклонилась вперед, проигнорировав предупреждающие взгляды Рей, хотя и черноволосая девушка выглядела очень заинтересованной. Пока Минако бегала по итальянскому ресторану с целью устроить замечательную вечеринку, Мичиру разворачивала обертку. Сердце её учащенно забилось, когда она открыла крохотную коробочку, и дыхание перехватило при виде красивых сережек. Они переливалось всеми цветами радуги на солнечном свету, маленькие бриллианты формировали крошечных рыбок. Казалось, они счастливо плавали в глубокой воде. Счастливо и свободно. Их глаза были сделаны из рубинов, и создавалось впечатление, будто они понимающе смотрели на неё. Мичиру подняла голову, и рыбки начали свой танец в воздухе.
- Спасибо, Хару, - прошептала Мичиру, слезы внезапно наполнили её глаза. Она была благодарна не только за замечательный подарок, она была очень растрогана тем, что её девушка помнила про её день рождения. В действительности Мичиру лишь вскользь упомянула про него два года назад. После трагедии она мечтала забыть о нем, потому что знала: она больше никогда не сможет отпраздновать его со своими родителями. Но Харука помнила про него, и вместе с этими добрыми девочками её день рождения опять стал каким-то особенным.
Казалось, что Харука хотела сказать что-то еще, но была прервана Усаги, которая встала со стула и с интересом уставилась на серьги.
- Они такие красивые! – воскликнула она, и её большие глаза внимательно изучали сверкающие бриллианты. - Как бы я хотела, чтобы и у меня был такой заботливый парень, который дарил бы мне такие хорошие подарки на мой день рождения! - мечтательно произнесла блондинка, но вскоре она опять рассердилась, услышав холодные слова Рей:
- Не существует такого парня, который пережил бы твой взбалмошный характер!
- Но однажды я стану фантастической невестой, потом мы будем жить долго и счастливо. И я хочу дочку.
- Но сначала тебе следует закончить школу, - предупредила Ами, оторвав взгляд от книги. Правда, на следующие несколько минут она забыла все свои дела и даже книгу, рассматривая серьги.
- И не думай, что мы собираемся сидеть с твоей дочерью! - ответила Рей, а Усаги выглядела еще более обиженной.
- Но она будет хорошим ребенком, как я.
- Да, этого-то я и боюсь.
- Ну, Рей!
- Глупая!
В который раз они ругались, а Макото смеялась над ними. Затем она присоединилась к Минако и помогла ей накрыть на стол. Харука взяла стул и села рядом со своей девушкой.
«С днем рождения тебя...» - начали петь девочки, когда Макото вынесла огромный торт. На нём было несколько горящих свечей, их было слишком мало, но это не имело значения.
- Это для меня? - спросила Мичиру, и две слезинки побежали по её разрумянившимся щекам при виде поющих и смеющихся девочек.
Харука с улыбкой наблюдала, как Мичиру наклонилась в инвалидной коляске и с первого раз задула свечи. Девочки похлопали, потом начали есть.
Так хорошо, что она больше не такая печальная.
Гонщица посмотрела на других девочек, затем взяла себе совсем маленький кусочек торта. Она не была голодна, но знала, что будет невежливо, если она не съест торт, который приготовили другие.
Так хорошо, что она встретила девочек, которым она нравится такой, какая есть. Которые принимают её без всяких условий, которые просто приняли её в своё общество. Её. И меня тоже...
Минако поставила CD-проигрыватель на соседний столик - про место, откуда она неожиданно его достала, никто не знал - и громкая музыка наполнила воздух вокруг ресторана.
- Давайте веселиться! – крикнула она и закружилась в непонятном танце.
У них была отличная вечеринка.

***

- Есть еще один подарок, который я хотела бы тебе сделать, - заявила Харука, когда они вышли на парковочную стоянку около парка. Остальные девочки разошлись по домам, и теперь было уже очень поздно. Поскольку была пятница, их родители не должны были сильно сердиться за столь позднее возвращение.
- Еще подарки? Боюсь, я больше не могу ничего нести, - смеясь, указала на подарки у себя на коленях Мичиру. Девочки их откуда-то принесли. Время от времени одна девочка исчезала и возвращалась через двадцать минут с маленьким подарком. Она получила книгу о Шекспире, талисман от черных сил мира, большого плюшевого мишку, CD новой мальчиковой поп группы и самодельный хлеб с потрясающим запахом.
И мои сережки...
Харука положила подарки в пакет и осторожно положила его на заднее сиденье. Затем открыла дверь и взяла Мичиру в свои сильные руки.
- Хей, я могу это делать сама, - запротестовала скрипачка, закачав головой. - И ты перепутала стороны! - её синие глаза расширились, когда она села на водительское место. Её окружала различная аппаратура, которую она не знала. Харука водила машину столько месяцев, но Мичиру была уверена, что она никогда в жизни раньше не видела ни одного из этих переключателей.
- Что... – прошептала она. Харука же, не обращая внимания на её удивление, села на пассажирское место и пристегнулась ремнем безопасности.
- Ты поведешь, - просто объявила гонщица, улыбнувшись при виде сконфуженного лица девушки. - Эта рукоятка – газ, эта – тормоз. Использовать сцепление тебе не нужно, здесь автоматическая коробка. Ты только поворачиваешь ключ, потом толкаешь переключатель от себя и едешь. Если хочешь остановиться, то тянешь его к себе. Всё остальное в машине управляется рулем и несколькими кнопками вокруг.
- Но... - промямлила Мичиру и дрожащей рукой коснулась переключателя. Она потянула его от себя и увидела, как педаль газа внизу рядом с её слабыми ногами двинулась. Затем потянула к себе, и педаль тормоза также двинулась.
- Хей, тебе теперь пятнадцать, вскоре тебе будет разрешено водить машину, и я желаю, чтобы ты уже идеально водила перед тем, как пойдешь в какую-нибудь дурацкую школу, где учителя или экзаменатор предвзяты, - заявила Харука и дала ей ключи. - Всего несколько кругов по стоянке. Чтобы ты привыкла к ощущениям. Здесь ничего не произойдет, тем более в это время суток здесь нет никого, кто мог бы помешать тебе, - успокоила Харука девушку, и Мичиру повернула ключ трясущимися руками.
Двигатель завелся, хотя звук был больше похож на урчание дикого кота. Мичиру медленно потянула рычаг, и машина покатилась. Она повернула руль, и авто повернуло направо.
- Я вожу! - возбужденно закричала Мичиру, немного сильнее потянув рычаг. Машина поехала быстрее, около следующего поворота она осторожно остановилась. Она могла слышать, как работала автоматика. Медленно она вернулась к началу и опять повернула ключ. Двигатель прекратил работу, и на стоянке наступила мертвая тишина.
- И ты сказала мне, что что-то сломано! - немного поворчала она на Харуку, но высокая девушка лишь пожала плечами.
- Что еще я должна была тебе сказать? Что я собираюсь перестроить эту машину так, чтобы мы обе могли водить её?
Мичиру улыбнулась, затем наклонилась и быстро поцеловала девушку.
- Спасибо, Хару, - прошептав это, она внимательно посмотрела в темно-зеленые глаза. Харука слегка покраснела и нежно улыбнулась.
- Это был твой первый день рождения без твоих родителей. Я хотела, чтобы он был особенным, - сообщила гонщица и вернула девушке поцелуй. Это было легкое, мягкое прикосновение. Мичиру подняла одну руку и провела ею по коротким светлым волосам Харуки. Вскоре они выглядели в конец запутанными, и скрипачка захихикала.
- Он был особенным. Потому что это был мой первый день рождения с тобой.
Харука дотянулась до неё и посадила девушку к себе на колени. Затем она обняла её и нежно поцеловала. Этот поцелуй длился дольше предыдущих, и когда он закончился, Мичиру тихо засмеялась.
- Я тоже тебя люблю, Хару.

***

Был поздний вечер, когда она вернулась в их квартиру. Харука зевнула и положила спортивную сумку на пол. Тренировка к летним соревнованиям длилась очень долго, и очень много времени ушло на подготовку к следующему дню. Она надеялась, что Мичиру не потребует объяснения, потому что это должен быть сюрприз.
Харука зашла на кухню и увидела на столе свой ужин. Он был накрыт тарелкой, и юная гонщица могла чувствовать запах бифштекса с картофелем. Она вздохнула и выпила остаток охлажденной колы. Несколько часов назад она была голодна, но сейчас её одолевала лишь усталость. Прошлой ночью она плохо спала, и какие-то странные кошмары мучили её до самого рассвета. В школе они писали проклятый тест по французскому, а после школы была тренировка. Впервые она для неё была действительно изнуряющей. Она не дала понять это другим, но когда тренировка закончилась, ноги её дрожали.
Может, было слишком жарко.
Харука поставила ужин обратно в холодильник и пошла в ванную. Она быстро приняла душ и одела широкую рубашку, которую использовала вместо ночнушки. Медленно по коридору она подошла к своей спальне и засомневалась. Дверь в комнату Мичиру не была закрыта, и до неё доносились слова песен о любви, исполняемые мальчиковой группой. Это был CD, который юная скрипачка получила от Минако на свой день рождения. Харука заглянула в темноту комнаты девушки и подошла немного ближе, перед тем как вновь остановиться.
- Хару? - неожиданно услышала она сонный голос и, не торопясь, зашла в комнату Мичиру. Она могла видеть девушку, лежащей под тонким одеялом. Окно было широко распахнуто, звезды сияли на безоблачном небе. Музыка смолкла, и Мичиру отложила в сторону пульт управления.
Она ждала меня?
Харука сглотнула и, всё еще сомневаясь, осталась стоять посередине комнаты. На другом конце кровати находилась инвалидная коляска, на стуле лежала одежда Мичиру. Мичиру подняла одеяло и устало улыбнулась.
- Заходи, Хару, - пригласила она девушку и укутала замерзающее тело Харуки одеялом. Конечно, было тепло, но она недостаточно спала последние ночи.
- Извини, что я так поздно. Но тренировка длилась очень долго.
- Нет причин для извинений. - Мичиру положила голову на сильное плечо Харуки и закрыла глаза. Она глубоко вздохнула, погружаясь в крепкий сон. - Выспись, и завтра мы хорошо позавтракаем.
Харука нахмурилась, потом усталость взяла своё. Она ощущала теплое тело Мичиру рядом и чувствовала себя в безопасности.
Желанной. Нужной. Любимой.

***

Они ехали почти два часа по шоссе вдоль моря. Поначалу Мичиру задавала много вопросов и интересовалась по поводу их однодневной поездки, но Харука молчала. Она сообщила, что это был сюрприз, и что она не проронит ни слова. Поэтому юной скрипачке не оставалось ничего иного, кроме как слушать радио, смотреть на бескрайний океан и сгорать от любопытства.
- Мы на месте, - объявила Харука когда они остановились на парковке огромного трека. Мичиру нахмурилась и забралась в инвалидную коляску, которую её девушка вытащила из багажника. Это был очередной теплый летний день, так что сегодня она надела белое платье с разбросанными по ткани цветами. Её летняя шляпа лишь частично скрывала длинные волосы цвета морской волны. На Харуке же были её обычные бриджи и черная футболка. Правда, теперь она одела солнцезащитные очки с кепкой и выглядела как настоящий сорванец.
И я люблю её такой.
Мичиру, улыбаясь, ехала рядом с юной гонщицей, когда они медленно шли на арену.
- Харука? - закричал пожилой мужчина, не веря своим глазам, и гаечный ключ со стуком упал на грязную землю. Он подбежал к ней и обнял быстрее, чем она успела среагировать. - Я не был уверен, что ты и вправду придешь. После всего, что случилось. После всех этих месяцев... - заявил пожилой механик, посмотрев сначала на Харуку, а потом на девушку, сидящую в инвалидной коляске.
- Могу я представить? Мичиру, это – Очи Ямадо, мой бывший механик и лучший друг на треке. Ямадо, это – Кайо Мичиру. Она моя девушка, - добавила Харука после нескольких секунд сомнений и немного покраснела. Ей вовсе не было стыдно, она просто не могла говорить о своих чувствах так открыто. Во всяком случае, не так открыто, как Мичиру. И уж тем более не так открыто, как Усаги.
Старый механик поклонился перед частично парализованной девушкой, дружелюбно улыбнувшись.
- Так значит, вы спасли жизнь моей подопечной, - сказал он после того, как Харука зашла в бокс. Мичиру слышала какие-то звуки, но было слишком темно, чтобы она действительно могла увидеть, что делает её девушка. Юная скрипачка нахмурилась, услышав странные слова, но мужчина был настолько приветлив, что ей даже в мыслях не приходило бояться его.
- Присматривайте за ней, мисс Кайо. Харука никогда не признается, но ей необходимо много любви. Ей просто необходимо чувство, что она нужна кому-то. Тогда она пройдет с вами через ад, - пожилой механик несколько секунд изучал инвалидную коляску, затем задумчиво продолжил. - Она уже прошла, не так ли?
- Да. - Мичиру вздохнула, но потом повеселела. - Не волнуйтесь, мистер Очи. Я люблю Харуку. По своей воле я никогда не оставлю её, - она указала на кресло, в котором сидела. - Но мы не можем быть уверенными в будущем.
- Но мы можем дать нашим жизням направление и никогда не терять надежды на светлое будущее, - заявил Ямадо. В этот момент Харука вышла из бокса на яркое солнце. Она скорчила рожу, когда толкала тяжелый Suzuki.
- Я почти забыла, насколько он тяжелый!
Мичиру уставилась на мотоцикл большими синими глазами.
- Но я думала, что ты продала его.
- Да, я продала его Ямадо. Я вовек не отдам его в руки незнакомца. - Харука взяла один из двух шлемов на сиденье мотоцикла и подошла к Мичиру. Она передала шлем в ледяные руки Мичиру и посмотрела в смущенные синие глаза.
- Я хочу прокатиться. Присоединишься ко мне? - спросила она, уверенно улыбаясь, пока Мичиру переводила взгляд с мотоцикла на свою девушку и обратно. Всё что ей удалось сделать – так это кивнуть, хотя она и не знала, как это возможно. Её ноги были парализованы. Но в течение последних недель она поняла, что стоит только ей захотеть, и многое становится возможным.

***

Неугомонный ветер играл с её летним платьем, а аквамариновые волосы развевались под шлемом. Она обвила руки вокруг своей девушки. Специальная конструкция позволяла ей удерживаться на мотоцикле. Харука вела не очень быстро, но всё равно это было потрясающе: ехать с ней рядом по берегу моря. Бескрайний океан сиял в ярком свете летнего солнца. Морские птицы кричали где-то в высоте, день был настолько замечателен, что Мичиру автоматически хотелось смеяться.
Поездка напоминала ей её первую встречу с Хару. Они катались почти весь день, провели вечер в милом кафе и пол ночи на пляже. В первые дни они почти не разговаривали. Они просто сидели, держась за руки или глядя друг другу глубоко в глаза. Им не нужны были слова. Они всё понимали без них.
Мичиру развела руки, чтобы почувствовать дикий ветер вокруг и услышать неизменный шум океана. Здесь она не ощущала себя инвалидом. Здесь она не была калекой. Здесь она была желанной. Нужной. Любимой.
Свободной.

***

Мичиру вздохнула, открывая холодильник, чтобы приготовить им ужин. Она не знала, когда Харука вернется со своей тренировки. В последние дни они длились очень долго, и некоторые девушки жаловались на это, называя рабством то, что делали с их бойфрендами. Но Мюген Гаккуен хотел выиграть соревнования, поэтому ученики тренировались сверхнапряженно.
Опять она вчера не поужинала.
Мичиру вновь вздохнула. Она даже не знала, ела ли Харука что-нибудь на обед, потому что её художественный клуб начинался чуть раньше, чем обычно, и утра были слишком занятыми – как всегда – чтобы она могла проследить за тем, ела ли её девушка. Юная скрипачка вздрогнула при мысли о чрезмерно худом теле Харуки, но у неё в действительности не было времени для разговора на эту тему. Было много тренировок, и после них Харука была слишком уставшей, чтобы говорить. И когда у них был выходной, Харука удивила её, воплотив в реальность её заветные мечты. Потом Мичиру решила не портить настроение и перенести беседу с девушкой на следующий день. И на следующий день она не могла найти никакой возможности, потому что опять была школа, тесты и тренировки.
В прошлый уик-энд они пошли в тихое место у моря, и Харука плавала вместе с ней. Впервые после аварии Мичиру плавала в океане, и она поняла, как сильно скучала по нему. Это были идеальные выходные. Затем последовала напряженная неделя. Сейчас уже опять была пятница, Мичиру не знала, что запланировала Харука на этот уик-энд. Но в этот раз она была уверена: она серьезно поговорит со своей девушкой. Даже если подобный разговор испортит прекрасные выходные.
Мичиру приготовила салат, затем поехала в свою комнату. Было семь, она подождет еще час прежде, чем съест что-нибудь и начнет медленно готовиться ко сну. Раздумывая, она взяла скрипку в руки и закрыла глаза. Музыка возникла в её голове, и она воспроизводила её. После плавания в бассейне она просто была обязана играть снова. Тогда она достала скрипку из шкафа, где она была хорошо спрятана на протяжении последних месяцев, и вновь заиграла. Когда у Харуки было время, она приходила к ней и слушала её. Она могла делать это многие часы, и никогда высокая девушка не выглядела так, будто ей было скучно. Только однажды она заснула, но то был занятой день, и Мичиру играла очень медленную и очень тихую мелодию.
- Мичиру?
Юная скрипачка вздрогнула, когда кто-то слегка дотронулся до её плеча. Она подняла голову и увидела бледную Румико, стоящую рядом с ней. Её глаза выдавали тревогу, и Мичиру осторожно отложила инструмент в сторону.
- Я не слышала, как ты вошла. Что случилось? - обеспокоено спросила она, потому что не знала, как девушка попала в их квартиру. Также ей не нравился и встревоженный взгляд её подруги.
- Харука "сломалась" на тренировке. Она почти упала в обморок и не двигалась несколько минут. Врач не смог ничего найти. Он только сказал, что она слишком устала. Может, она плохо спала. Скоро будут важные экзамены, а затем эти дурацкие соревнования. Все ученики понимают, что спортивный клуб слишком много тренируется, но никто не слушает нас. Тренер и я принесли её домой. Сейчас она в своей комнате. Надеюсь, она быстро поправится. Доктор посоветовал ей выспаться и не тренироваться всю следующую неделю, - вздохнула Румико и беспомощно пожала плечами. Никто никогда не видел Харуку слабой. - Может быть, так начинается летний грипп. Половина школы уже больна, и первые симптомы похожи на эти. Но он не уверен. На следующей неделе мы узнаем больше.
Мичиру ничего не ответила. Она лишь кивнула и крепко вцепилась в колеса.
Но зато я уверена. У неё нет гриппа. И даже при тех жутких кошмарах она достаточно спит. И Харука никогда не переживала из-за экзаменов.
- Спасибо, Румико, что привела её домой, - поблагодарила Мичиру, не заметив, как назвала эти апартаменты домом. Впервые.
- Не за что. Вы отличные друзья, и я действительно волнуюсь, когда кто-то из вас заболевает. У вас есть мой номер. Если что-то случится или будет нужна помощь, просто позвони мне.
- Ты настоящая подруга, Румико.
- Надеюсь, - засмеялась девушка, выходя в коридор. - Лучшие пожелания Харуке. - Румико знала, что Харука – девушка, и она знала, что они любили друг друга. Но она осталась их верной подругой и позволила остальным ученикам думать, что Харука была парнем. Для неё понятие «личная жизнь» было действительно важным. Её отец был политиком. Она прекрасно выучила, что случалось, когда кто-то болтал о личной жизни. Семьи распадались, и одно слово могло разрушить целые жизни.
- Передам. - Мичиру быстро помахала рукой, потом закрыла дверь.
Она глубоко вдохнула и посмотрела в сторону спальни Харуки. Дверь была открыта, и она заметила красный цвет заходящего солнца на белом ковре. Мичиру медленно заехала в комнату девушки. Харука лежала на кровати, её волосы были мокрыми, и на ней уже была одета широкая рубашка. Её голые ноги были накрыты тонким одеялом. Она развела руки и смотрела на белый потолок. Девушка тяжело дышала, будто пробежала длинную дистанцию, и внезапно Мичиру поняла, что та выглядит очень одинокой. Почти потерянной.
- Хару? - Мичиру подкатилась ближе и увидела, как юная гонщица моргнула, будто очнулась от глубокого сна. Но когда Харука повернула голову и посмотрела на свою девушку, юная скрипачка сразу поняла, что это был действительно пугающий кошмар. - Хочешь что-нибудь на ужин?
Харука отрицательно покачала головой, потом опять уставилась на потолок.
- Когда ты в последний раз нормально ела? - тихо спросила Мичиру. Её голос не был обвиняющим. Он не звучал сердито или разочарованно. Он просто звучал обеспокоено. И понимающе.
- Я не знаю, - прошептала Харука после короткого молчания, в течении которого Мичиру терпеливо ждала ответа. Харука продолжала рассматривать потолок, и не было похоже, что ночью она займется чем-либо другим. Темные круги под глазами подсказали Мичиру, что гонщица не уснет – также, как и прошлой ночью.
- Но ты должна есть, иначе твоё тело будет с каждой неделей становится слабее, и такие приступы будут намного чаще. До тех пор, пока у тебя совсем не останется сил. Ты и вправду тоже хочешь сидеть в такой же дурацкой инвалидной коляске, потому что твои ноги станут не достаточно сильны, чтобы держать тело, даже если ты весишь слишком мало для своего роста? - голос Мичиру по-прежнему был нежным и спокойным. Она взяла руку Харуки, юная скрипачка почувствовала слезы, горящие в её глазах. - Если ты не поменяешь свой образ жизни, ты уморишь себя голодом, Хару. А я не хочу терять тебя. Ты - самый важный человек в моей жизни. И что я буду делать без тебя?
Харука сглотнула и закрыла глаза.
- Но я не хочу такое тело. Когда я ем, я толще, и у меня больше женских линий. Тогда моя грудь больше и её труднее прятать. И когда я начну есть вновь, у меня опять начнутся месячные.
Мичиру молчала. В шоке от того, что не замечала, насколько сильно Харука страдала в прошедшие недели. Да, она видела, что гонщица не слишком радовалась по поводу своих месячных, но она никогда бы не подумала, что та начнет голодать, лишь бы избавиться от них.
- Сколько килограммов ты потеряла с января? - спросила она очень тихо и крепко сжала неожиданно ставшую ледяной руку.
- Около девяти. Или одиннадцати с половиной. Я не знаю, - Харука изнуренно вздохнула, и слезы так и блестели на ресницах. Но она не позволила им упасть. Она слышала, как у Мичиру перехватило дыхание, но чувствовала себя такой уставшей, что даже не помышляла о побеге.
Я была так слепа. Я и моя проклятая жалость к себе!
Мичиру сжала кулаки вокруг руки своей девушки и опустила голову. Её аквамариновые волосы упали на плечи, и её бледное лицо исчезло в их тени. Всё, что она спросила:
- Почему?
- Потому что мой отец всегда хотел мальчика, который мог бы перенять семейную традицию и честь. После моего рождения мама очень сильно заболела, и ей было запрещено рожать еще детей. Чудом она прожила все эти годы, и наконец умерла в Рождество, когда мне было пять. С того дня мой отец растил меня как мальчика. Я должна была воплотить его мечту: стать лучшим гонщиком Японии и, вероятно, даже мира. Часто он называл меня своим хорошим мальчиком и представлял меня другим людям как его сына. Поначалу для меня это не играло роли. Но, повзрослев, я поняла, что он любил меня только тогда, когда думал обо мне как о мальчике. Наверное, он узнал, что я девочка, когда я встретила тебя. Я влюбилась в тебя и хотела, чтобы ты была моей девочкой. Мой отец взбесился, забрал меня домой и никогда больше не давал возможности для побега. Он бил меня далеко не один раз за то, что я не могла оправдать его ожидания. И он бил меня далеко не однажды за то, что я девушка. Я начала ненавидеть свое тело, и когда я выросла, то стало еще хуже. Эта дурацкая вещь... - она указала свободной рукой на свою грудь под материалом рубашки и вздохнула. - Она тоже росла. Мне она не нужна. Я никогда не буду кормить ею ребенка, потому что у меня никогда не будет своего. Я буду ужасной матерью, и тем более, я никогда в жизни не пересплю с парнем, - она в изнеможении вздохнула. - И потом начались мои первые месячные. Боль имела малое значение, но я ненавидела саму идею того, что я теперь могу иметь своего ребенка... Господи, мне было так стыдно, Мичи-чан! - Харука закрыла глаза свободной рукой, но Мичиру видела две слезинки, бегущие по бледному лицу девушки.
- Но это же всё часть тебя.
- Нет, Мичи-чан. Все в школе думают, что я парень. Помнишь презирающие взгляды Аяко, когда она узнала правду о том, какого я пола?
Мичиру молча посмотрела на свою девушку, затем отпустила теперь уже теплую руку и наклонилась вперед. Не торопясь, она расстегнула пуговицы широкой рубашки Харуки и нежно ласкала её нагое худое тело.
- Поверь мне, это всё часть тебя. Твоя грудь... - она прочувствовала, как девушка напряглась при её прикосновении к нежной коже, - ... твои женские линии... - она гладила бедра девушки, - ... и твои месячные тоже.
Харука открыла лицо, но не стала защищаться. Она просто смотрела на Мичиру, и слезы блестели в её темно-зеленых глазах. Неожиданно она стала выглядеть слабой и беспомощной. Юная скрипачка никогда не видела её в таком состоянии, и от этого её сердце разрывалось.
- Ты – девушка, Хару. Ты не поменяешь свой пол, перестав есть. Это тебя ни к чему не приведет, разве что только к смерти в один прекрасный день. Раньше или позже. - Мичиру тяжело сглотнула и дотронулась до ребер под тонкой кожей. - Тебе не надо быть парнем, Харука. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я люблю тебя в виде девушки. Я люблю твой характер, но также я люблю и твое тело, - прошептала Мичиру, и слезы появились и в её глазах. - И ты очень привлекательна, Хару, - юная скрипачка грустно улыбнулась. - Пожалуйста, не оставляй меня, Хару. Ты нужна мне, - голос Мичиру дрожал и с последними словами совсем сломался: - Я так сильно люблю тебя, Хару. - Затем она спрятала лицо на животе девушки и начала отчаянно рыдать. Харука лежала без движения, слушая её на протяжении нескольких секунд.
Что я наделала?
Как и на многие другие вопросы, она не нашла ответа и на этот.
Наконец, она смогла выйти из транса. Она дотянулась до Мичи-чан и вытащила ту из её инвалидной коляски. Она крепко держала её из последних сил и искала губами её губы. Поцелуй был полон отчаянной страсти и на вкус был соленым. Их щеки были мокрыми к тому времени, когда поцелуй закончился. Харука обняла свою девушку так сильно, будто никогда в жизни не хотела её отпускать. И Мичиру также не хотела покидать эту кровать.
- Это звучит так просто, когда ты говоришь об этом, - тихо сказала Харука после минуты, во время которой они просто обнимали друг друга. - Но я боюсь, что это не так.
Мичиру подняла голову и подарила ей еще один медовый поцелуй. Потом она указала на свои слабые, бесполезные ноги и на инвалидную коляску рядом с кроватью.
- Мы больше чем однажды проходили через ад и каждый раз выживали. Почему мы не можем справиться и с этой ситуацией? – спросила она, нежно вытирая слёзы Харуки. - Ты показала мне своей любовью, что я не беспомощная калека. Почему я не могу показать тебе, что ты самая красивая и привлекательная девушка, которую я когда-либо видела?
- Я не уверена, могу ли я поверить в это.
Мичиру понимающе улыбнулась и провела рукой по коротким светлым волосам.
- Я знаю, трудно поверить во что-либо, когда ты упал и находишься в самом низу. Когда ты копаешься в грязи и не видишь никакого света в своей проклятой темной жизни. Но будь уверена в одном: я никогда не позволю тебе упасть, Хару. Я никогда тебя не отпущу. Ты обещала, что не бросишь меня. Я никогда ничего не обещала, но ты должна знать, что я никогда не оставлю тебя в одиночестве. До тех пор, пока я живу.
Харука улыбнулась сквозь слезы и опять поцеловала девушку.
На самом деле, это были те слова, в которые она была способна поверить.

***

- Сегодня очередная хорошая суббота. Я звонила Румико, и она хотела бы присоединиться к нам, если мы пойдем на пляж, - объявила Мичиру, когда Харука вошла на кухню. Был полдень, но Харука всё еще носила свою широкую рубашку. Её волосы были взъерошены, и она до сих пор выглядела уставшей. Юная скрипачка улыбнулась, когда Харука зевнула, сев за стол. Она любила такие "личные" моменты. Они доказывали, что её Хару доверяла ей. Что они были чем-то наподобие маленькой семьи...
- Конечно. Всё отлично, - пробурчала Харука и почти заснула вновь, пока Мичиру накрывала на стол. Пахло очень вкусно, и Харука спросила себя, когда она в последний раз наслаждалась блюдом, приготовленным её девушкой. По вечерам она только засовывала их обратно в холодильник, а в последние выходные они были слишком заняты.
- Что ты готовишь?
- Окономияки, - объявила Мичиру и гордо захихикала, увидев, как Харука с удивлением подняла голову. Её темно-зеленые глаза всё еще были сонными.
- Тебе повезло, что я не попробовала делать его. Звучит как что-то очень трудное. И звучит, как будто может легко сгореть.
- Нет, это просто, если ты умеешь обращаться с плитой.
- Я отвратительная домохозяйка.
- У тебя есть другие качества.
У Харуки хватило вежливости покраснеть.
- Обед готов. - Мичиру заглянула в духовку, пока Харука открывала бутылку воды. - Хочешь что-нибудь? - юная гонщица посмотрела на Мичиру, услышав её неуверенный голос. Харука глубоко вдохнула. Затем перевела взгляд на потрясающе пахнущее окономияки, и её желудок начал протестовать, сообщая ей о том, что она не может не использовать подобную возможность.
Юная гонщица с большим усилием старалась не вспоминать свое отражение в зеркале в ванной. Потом она вспомнила про её Мичи-чан, которая несомненно любила тело, которое она так сильно ненавидела.
Опять Харука посмотрела на обед, а потом в бездонные синие глаза. Затем она опустила голову и кивнула.
 
Часть шестая


- Ты выиграла!!! – Румико танцевала вокруг Харуки с Мичиру и весело смеялась. – Ты даже обогнала Чукасу!
Это был очень теплый день, соревнования проходили на огромном стадионе Токио. Спринты уже закончились, и, разумеется, Харука победила.
- Поздравляю. Я никогда в жизни не видела никого, кто бы бегал так быстро. - Ами поклонилась, толстая книга лежала рядом с большим одеялом, она просто не могла прийти без неё.
- Да, - согласилась Усаги и хотела украсть еще один бутерброд из корзинки для пикника, принадлежащей Макото. Хотя высокой девочке было всего двенадцать лет, она удивительно вкусно готовила.
- Ты жадная! – не преминула проворчать Рей и с большим усердием попыталась спрятать за спиной свой бутерброд. Вскоре они обе опять ругались, а Макото незаметно, на цыпочках, отнесла корзинку в безопасное место. Еда была приготовлена также и для гонщицы, и для красавицы в инвалидной коляске. Усаги и Рей не должны съесть всё.
- Теперь у нас есть отличная причина для веселья, - хихикая, заявила Минако и включила CD-проигрыватель. Громкая поп-музыка наполнила воздух, но она не могла заглушить крики учеников, когда начались соревнования в прыжке в высоту.
Мичиру, подняв голову, улыбнулась своей девушке. Харука теперь выглядела более здоровой. Ей потребовалось шесть недель, чтобы вернуть эти 11 килограмм, и у них было много серьезных разговоров, когда Харука пыталась вновь начать опасное голодание. Две недели назад у неё были вторые месячные в жизни, но она хорошо справилась. Она много тренировалась перед соревнованиями, и теперь, наконец, ей удалось закончить соперничество между Чукасой и ней. Мичиру опять репетировала игру на скрипке и уже подумывала о выступлении на публике. Её врач говорил, что она многого достигла, и даже если она не верила ему, Мичиру чувствовала, что может быть счастлива и со своим парализованным телом. Харука пять недель назад записала её на специальные курсы по плаванию для людей-инвалидов. Там она шаг за шагом поняла, что плавать можно и без участия ног.
Харука после того, как все, кто мог, её поздравили, подошла и села рядом с Мичиру на большое одеяло. Инвалидная коляска стояла где-то в тени деревьев. Не говоря ни слова, Харука обняла свою девушку и крепко держала её.
Да, мы обе справились с нашими самыми тяжелыми временами.
- Тено Харука? – Харука повернулась, услышав тихий голос и сощурилась против солнца. Там стоял Чукаса. Он держал в руках серебряную медаль и дружелюбно улыбался ей. – Поздравляю, ты – лучший бегун Мюген Гаккуен. Ты был им даже, когда я обогнал тебя весной. Я выиграл лишь из-за того, что ты остановился перед финишной чертой. Потому что ты хотел помочь ей. - Чукаса посмотрел вниз на Мичиру и поклонился. – Извини, что я назвал тебя калекой.
Мичиру просто улыбнулась в ответ и дотронулась до его правой руки.
- Не переживай, Чукаса. Мы все совершаем ошибки время от времени, - ободрила она.
- Ты – очень хороший противник, - добавила Харука, согласившись с Мичиру. Чукаса опять поклонился и уже хотел было идти, но Макото открыла свою корзину для пикника.
- Хочешь что-нибудь поесть, Чукаса? – спросила она и подняла бутерброд. Усаги голодными глазами следила за ним и пыталась схватить его, но Макото была быстрее.
- С удовольствием, - сказал высокий парень и взял сэндвич.
Плач Усаги был слышен по всему стадиону. Также, как и смех остальных девочек.

***

Харука резко вскочила в кровати и с ужасом посмотрела в темноту, что окружала её. Только спустя минуту ей удалось увидеть вновь немного света, сияющего в открытом окне. Юная гонщица глубоко вдохнула и провела дрожащей рукой по теперь уже мокрым коротким волосам. Она отчаянно пыталась успокоить свое тело и нервы. Она опять закрыла глаза и слегка потрясла головой, затем поняла, что за ней наблюдают. Харука посмотрела в большие синие глаза Мичиру, перед этим немного повернувшись. Маленькая девушка тоже выглядела сильно испуганной.
- Тебе тоже снился этот кошмар? – спросила Харука и легла обратно на подушку. Она предпочла бы принять душ, но, когда Мичиру нежно обняла её, ей захотелось остаться лишь здесь.
- О том, как Земля погибнет? Как кто-то уничтожит её, если что-то не будет найдено? – голос Мичиру дрожал, но рядом с её девушкой все это было похоже лишь на простой кошмар. Правда, было очень странно, что он у них был один и тот же, и что этот кошмар повторялся почти каждую ночь.
- Да. - Харука положила голову на плечо Мичиру и зевнула. Несмотря на то, что сон был очень страшным, она всё-таки слишком устала. Следующий день будет последним в этом школьном году. Харука и Мичиру пока так и не решили, что же делать на каникулах, но Харука часто предлагала им поехать в Европу, как о том мечтала Мичиру. Юная скрипачка всё еще сомневалась, потому что не была уверена, возможно ли наслаждаться таким длинным путешествием в инвалидной коляске. Но Харука была настроена решительно: на следующей неделе она обязательно уговорит свою девушку.
- Это был всего лишь дурацкий кошмар, - тихо заявила Мичиру и крепче обняла гонщицу.
- Да, - согласилась Харука таким же негромким голосом.
Но они больше уже не верили в свои собственные слова.

***

- Ты довольна своим докладом? – поинтересовалась Мичиру и положила бумагу на стол. Они сидели вместе на балконе апартаментов и наслаждались отличной погодой. Кофе пах чудесно, и пирог, который им дала Макото пару дней назад, был потрясающим. – Потому что он не так хорош, как мой, - поддразнивала юная скрипачка, устроившись поудобнее в кресле. Её слабые ноги были накрыты тонким одеялом, одета она была тёмно-синее летнее платье. Она забрала волосы в хвост, но некоторые пряди около её ушей покачивались на теплом ветру.
- На самом деле, это лучший доклад в моей жизни, - объявила Харука и в неверии уставилась на хорошую оценку, которую она получила на уроке французского. Она не имела представления, как она достигла этого, но догадывалась, что оно как-то связано с теми часами, что она провела со своей девушкой, готовясь к очередному тесту.
Хотя бы она не так серьезно относится к учёбе, как Ами.
Харука улыбнулась при одном воспоминании этих уроков в их гостиной, которые всегда заканчивались на мягком диване. После двух часов учебы Харуке было просто необходимо что-то радикально другое. И целовать Мичи-чан было настоящим удовольствием. И даже больше, когда Мичиру из-за этих нежных поцелуев забывала спросить у своей Хару перевод слов.
- К тому же, никто не будет бить меня за это, - внезапно почти шепотом произнесла Харука и тоже положила свой доклад на стол. Юная скрипачка посмотрела наверх, затем похлопала по свободному месту на её кресле.
- Иди сюда, Хару.
Юная гонщица сделала, как ей было сказано, и вскоре они опять начали целоваться.
Я люблю тебя, Хару.
Я люблю тебя, Мичи-чан.
В этот момент прозвенел звонок, и романтическая атмосфера вмиг улетучилась. Харука закатила глаза, а Мичиру захихикала.
- Думаю, это Румико. Или Усаги и её сумасшедшие друзья.
- Может, она хочет поплакать из-за своей плохой отметки по какому-нибудь предмету.
- Ей только двенадцать. У неё еще столько времени впереди, чтобы выучить намного больше.
- Не говори об этом Ами.
- Не скажу. - Мичиру засмеялась и опять откинулась в кресле, чтобы насладиться солнечным светом. Харука же пошла в их квартиру открывать дверь.
- Румико, если ты хочешь пойти поплавать, то мы... - сказала гонщица, но её голос медленно умер, когда она увидела фигуру, стоящую в коридоре. Это была не вечно веселая девушка. - Что за... - прошептала Харука и моргнула, но тень не растворилась в воздухе. Также, как и гнев на раскрасневшемся лице, которое гонщица так сильно научилась ненавидеть за свое детство.
- Ты предатель! – её отец сильно ударил её по лицу, когда вошел в квартиру. Он был быстрее, чем удивленная девушка, и поэтому Харука не успела вовремя закрыть дверь. Она издала стон при падении на жесткий пол. Её отец схватил её за воротник школьной формы и опять поднял. – Как ты мог убежать?! Ты почти выиграл Гранд При и затем исчез. Судьи были вынуждены дисквалифицировать тебя, хотя ты был лучшим гонщиком! – он вновь ударил её по лицу, и Харука почувствовала, как теплая жидкость потекла по её подбородку. Её нос болел, и она спросила себя: как долго ей придется носить солнечные очки в этот раз. – Почему ты просто убежал, ни разу не сообщив о том, что ты до сих пор жив?! Почему ты прятался в этой проклятой школе? Я выбрал для тебя лучшую школу, а ты пошел в эту! – он ударил её, но на этот раз она защищала себя, и он отпустил её. Со звуком она упала на ковер и начала кашлять, когда кровь попала ей в горло. - Ты – позор нашей семьи. Всё, что я хотел, – это хорошего мальчика, а всё, что я получил – тебя! Как ты мог меня так предать?!
- Оставь её в покое!
Высокий мужчина с удивлением остановился, услышав голос с балкона. Он повернул голову и в неверии уставился на девушку в инвалидной коляске. Он наблюдал, как она подъехала ближе и встала между ним и его дочерью.
- Ты до сих пор с этой стервой? – спросил высокий мужчина, глядя на маленькую девушку и не веря наблюдаемому. Вскоре на его лице читалось уже не удивление, а отвращение, позже и ненависть. - Я же говорил тебе, что она всего лишь глупая девчонка. Она будет использовать тебя, пока ты ей не надоешь. Потом она бросит тебя, и где окажешься тогда ты? – ледяным тоном заявил мистер Тено. – Будь хорошим мальчиком, Харука, и пойдем домой со мной. Ты всегда обожал гоночный трек и был доволен замечательной жизнью, которую вел в моем огромном доме. Ты хорошо учился в школе и выиграл столько гонок. Ты не можешь позволить всему этому закончиться просто так, - он сделал шаг и пытался схватить руку Харуки. Девушка молча покачала головой. Кровь текла по её подбородку и падала на рубашку школьной формы. Она сощурилась. Её тело дрожало, когда она наклонилась вперед и оперлась на ручки инвалидной коляски.
- Я сказала: оставь её в покое! – глаза Мичиру решительно смотрели на него. Её любовь к высокой девушке была сильнее, чем любой страх.
- Харука – девушка. Она моя девушка. И она никуда не пойдет, тем более с Вами! – заявила скрипачка, и её голос был настолько решителен, что ясно давал понять: она сделает всё, чтобы защитить блондинку. Всё. Даже если сейчас это было не в её силах.
- Нет! – мужчина оттолкнул инвалидную коляску в сторону раньше, чем Мичиру могла среагировать, и снова взялся за ворот кровавой рубашки его дочери. – Нет, ты – мой обожаемый сын! Ты – будущий чемпион мира. Ты продолжишь нашу традицию и сохранишь наше имя! – объявил он, таща Харуку к так и оставшейся открытой двери. – Ты не принадлежишь к этой ненормальной школе. К этой калеке. Она использует тебя. Разве ты не видишь, мой мальчик, что она – ведьма? Она принесет тебе столько же несчастий, как и твоя мать мне. Она бросит тебя прежде, чем ты успеешь попрощаться. Прежде, чем ты успеешь полюбить её по-настоящему. Нет, её чувства не любовь. Её чувства – лишь страсть. Она будет ужасной матерью, и когда у вас появится ребенок, она растворится в воздухе и оставит тебя с малышом на руках. Поверь мне, все женщины одинаковы! – мужчина дикими глазами смотрел на Мичиру, но скрипачка не была уверена, что он все еще видел её. Или он спутал её с другой женщиной. Возможно, с его женой...
- Может, она хороша в постели - поначалу они всегда такие – но она никогда не увидит твоей души, и тебе никогда не удастся достичь её сердца, - в его глазах промелькнула злость. – А теперь пошли, Харука!
- Нет! – Харука опять закашлялась из-за крови, попавшей в горло. Она пыталась освободиться, но он по-прежнему был выше и сильнее её. – Человек, которому я принадлежу – Мичи-чан. Я люблю её, и она любит меня. Я не вернусь в ад, из которого я сбежала!
Он ударил её по лицу еще раз. Кровотечение из носа увеличилось, и слезы горели в её темно-зеленых глаза, когда боль усилилась.
- Ты – глупый, влюбленный мальчишка. Но это скоро пройдет, когда ты поймешь, что она такая же сучка, как и все остальные женщины. Она – шлюха. Когда тебя не будет, она возьмет в постель другого парня и забудет о тебе со скоростью света. Впрочем, как и ты о ней, мой сынок. Я знаю это. Я...
- Ты ничего не знаешь! – Харука наконец освободилась и покачала своей головой, которая готова была взорваться.
Она шаталась и чуть не врезалась в стену. Её кровавое лицо было почти таким же белым как и обои позади неё. Мичиру хотела подъехать, но вдруг у неё больше не оказалось сил. Её всё тело, казалось, было парализовано, не только её ноги. Большими синим глазами она наблюдала за своей девушкой и мужчиной, который почти убил её – без оружия...
- Мичи-чан – моя спасительница! Без неё я была бы мертва! Я больше не желала жить под твои диктаторством. Мне надоело то, что ты избивал меня за каждый малейший проступок. Меня задолбало видеть тебя почти каждый вечер пьяным. И я так устала от того, что ты называешь меня своим хорошим мальчиком. Чёрт, отец, я – девушка. Так было, когда я родилась, и я останусь ею, когда однажды умру. Правда, я хотела покончить с этим проклятым адом, что ты создал для меня. Моя жизнь была темной и безнадежной. И тогда я встретила Мичи-чан. Она – мой свет в темноте. Она – единственная, кто заставляет меня жить дальше. Она – единственная причина моей жизни! Не ты или твои дурацкие гонки. Она – единственная, ради кого я живу. - Харука даже не заметила слез, катившихся по её бледным щекам. Она тяжело сглотнула и ощутила солёный вкус своей крови.
Её отец моргнул, затем резко схватил её за ворот и выбросил из квартиры.
- Она околдовала тебя. Я знал это. Но всё будет в порядке, когда она исчезнет. Когда она оставит тебя также, как и твоя мать меня!
Харука застонала, твердо приземлившись на пол. Она подняла голову, и всё в её глазах начало расплываться. Но она сосредоточилась и заставляла себя не терять сознание. Юная гонщица заметила какое-то движение рядом с лифтами. Медленно она повернула голову и увидела маленькую девочку, стоящую рядом с дверью. Она носила длинное черное платье, её темные глаза печально смотрели на неё.
Харука-папа!
Харука нахмурилась, услышав веселый детский голос в своей голове. Такой знакомый голос, будто она знала его всю жизнь, хотя никогда не слышала его раньше.
Маленькая девочка, казалось, держала в руках какой-то огромный предмет. Он был выше её самой, и металл сиял в ярких лучах солнца. Харука моргнула и разглядела большую косу в руках девочки. Затем видение растворилось. Девочка развернулась и опять исчезла, побежав к лифтам.
Мичиру-мама!
До Харуки донесся крик, исходящий из квартиры. На то, чтобы снова подняться на ноги, у неё ушли все силы. Мир кружился вокруг неё, но она не поддавалась этим ощущениям.
- Мой мальчик вновь станет моим, как только ты исчезнешь из его головы! – объявил её отец и поднял правую руку. У Харуки перехватило дыхание при виде ножа, что ранил её больше, чем один раз, в его железных пальцах. Клинок сверкал серебром в солнечном свете. Мичиру пыталась убежать, но она беспомощно лежала на белом ковре. Инвалидная коляска лежала рядом с ней. Перевернутая. Кровь текла по её щекам, и внезапно Харука поняла, что её отец ударил и Мичиру.
Нет, только не её. Она прошла через столько испытаний, он не должен причинять ей боль также, как он причинял её мне! Он не должен... Он не должен... Мичи-чан!
- Нет! – Харука не думала ни о чем, кроме как о своей девушке, когда она в защищающем жесте прыгнула между своим отцом и скрипачкой. Она накрыла Мичиру своим телом и зажмурила глаза в то время, как нож неумолимо летел вниз.
- Ты не мой хороший мальчик! Где, чёрт побери, мой хороший мальчик? Ты лишь очередная слабая девчонка. Очередная неверная женщина. Ты не мой хороший мальчик! Ты просто проклятая лесбиянка, находящаяся в сумасшедших отношениях с чертовой калекой! Ты больше не мой хороший мальчик! Черт возьми, скажи, куда вы дели моего хорошего мальчика? Где вы спрятали моего хорошего Харуку? – кричал высокий мужчина, и нож вонзился в правую руку Харуки. Она закусила губу и крепче обняла свою девушку. Он должен сначала убить её, прежде чем он сможет причинить какой-либо вред её Мичи-чан.
- Никогда в жизни ты её больше не ранишь! – неожиданно закричала Мичиру и подняла голову. Странный синий знак сиял на её лбу, и ветер, отсутствовавший до этого, играл с её длинными волнистыми аквамариновыми волосами. Нож опять приближался, но на этот раз он остановился, будучи прегражденным синим свет, что окружал их.
- Что за?.. – смущенно прошептал мужчина и с удивлением смотрел на свой нож. Клинок был измазан кровью, и нож выпал из его дрожащих рук. Он следил, как его дочь, нет, его сын встал. Но внезапно человек, которого он увидел перед собой, перестал быть его хорошим мальчиком. Вместо него он увидел девушку. Она носила короткое сейлор фуку, которое плотно облегало её тело, и женские линии четко выделялись. Её изумрудно-зеленые глаза сияли от злости и ненависти.
- Ты никогда больше в жизни не причинишь боль Мичи-чан. Я клянусь, что до тех пор, пока я жива, у тебя никогда больше не будет возможности навредить ей! – он мог слышать её крик. Он отступил назад и в неверии потряс головой. - WORLD SHAKING!!! – он не знал, что произошло. Но вдруг он был полнят воздух и откинут к противоположной стене. Воздух был выдавлен из его легких, а перед глазами танцевали черные тени, когда он падал на белый ковер. Но его приземление мягким не было. Его голова слишком сильно болела, и он не мог пошевелить ни руками, ни даже ногами. Мечтательно он уставился на потолок и ожидал... Чего? Он не имел понятия. Он не знал ничего, кроме как то, что его Харука всегда был примерным мальчиком. И что его ребенок всегда будет его хорошим мальчиком. Будущим Чемпионом Мира. Гордостью семьи Тено. Что он продолжит семейную традицию. Благородное имя Тено продолжит своё существование.
Мужчина улыбался, а в его глазах темнело и темнело.
- Мой хороший мальчик... – он сказал еле слышно и глубоко вдохнул. Затем он спокойно остался лежать на полу. В тишине, которая никогда больше не ранит его дочь. Никогда больше он не сможет издеваться над ней, никогда больше он не сможет бить её, оставляя её в немой боли. Теперь его дочь не боялась его, жестокой войны, что он вел на протяжении все этих ужасных лет. Она прошла через ад, пережила самую суровую зиму. Никогда больше он не сможет ей причинить боль.
Нет, никогда. Теперь я освободилась. Наконец-то. Теперь я опять могу быть собой...
Харука вздохнула и от изнеможения медленно упала. Мичиру была там, когда она опустилась на колени. Две теплые руки нежно обняли её и притянули к мягкому телу. В этом объятии она наконец-то ощутила себя в безопасности.
Он больше не появиться в моей жизни. Теперь я там, где и должна быть.
Харука тихо плакала, пока Мичиру просто крепко обнимала её и немного покачивала.
Теперь я любима. Наконец-то...
Они не заметили двух полицейских, что поспешили к ним в квартиру. За ними последовали мужчина с почти белыми волосами и маленькая девочка в школьной форме.
- Это и есть тот мужчина, который напал на одних из самых талантливых моих учеников, Хотару-чан? – спросил доктор Томое и с ужасом оглянулся вокруг. Он не сомневался, что его школа была безопаснейшей из всех существующих. Что никто не мог пробраться в Мюген Гаккуен и устроить такое избиение.
- Да, - негромко подтвердила девочка и медленно отошла от папы немного в сторону.
- Фу, он него несет будто он выпил целую бочку пива! – сказал один из полицейских и надел на высокого мужчину наручники.
- У него будет сильная головная боль, когда он проснется, - заявил другой полисмен.
- И у него будет худшая головная боль в жизни, когда он узнает, что почти убил невинных подростков. Думаю, судья не будет очень-то доволен его поведением.
Доктор Томое говорил с полицейским, пока они осматривали квартиру и вызывали скорую, увидев раненого парня. Его коричнево-зеленая школьная форма была залита кровью. Никто не заметил, как Хотару медленно подошла к двум девушкам. Никто не заметил, как она села на колени в кровь, что испачкала белый ковер. И никто не заметил, как она пыталась обнять их обеих своими маленькими ручками, в попытке утешить их со всей той любовью, которую только может чувствовать девочка её возраста.

***

На улице шел дождь. Это был прохладный, отвратительный летний день. Первые листья меняли свои цвета и, срываясь с веток деревьев, кружили около старого здания.
Харука слушала ритмичную музыку, создаваемую капельками дождя, ударяющимися об окно. Она не видела других проходящих мимо людей, которые оживленно разговаривали. Она не видела вспышек, что на секунду освещали темный коридор. Она даже не обращала внимания на журналистов, фотографирующих её. Двое из них подошли к ней, но она только смущенно смотрела в их лица, когда они пытались узнать ответы на некоторые вопросы.
- Что вы думаете о признании вашего отца виновным?
- Что вы думаете о его поведении?
Харука поправила солнечные очки и отвернулась от них. Не торопясь, она подошла к окну и вновь начала следить за дождем.
Она смутно помнила заседание суда. Она сидела там, на первом ряду, и наблюдала всё как будто со стороны. Как будто её там не было. Как будто она была другим человеком, смотрящим спектакль со сцены. Харуке не удавалось вспомнить те слова, которые она произнесла, когда она была обязана выступать в качестве свидетельницы. Всё, что она помнила, заканчивалось на мысли: тогда она не хотела снимать свои солнечные очки. Она поклялась на Библии и сказала еще какие-то странные слова, но она не намеревалась показывать им свои шрамы. Это было слишком личным.
- Что вы можете сказать по поводу слов вашего отца после окончания заседания? – репортер следовал за ней, но она так и не отвечала. Пустым взглядом она уставилась в окно и вздрогнула, вспомнив громкий голос: "Она врет! Я никогда не причинял вреда моей Харуке! Кому вы верите? Уважаемому предпринимателю или проклятой лесбиянке, каковой она является?"
Она всё еще слышала его наполненные гневом крики. Он кричал на неё, на её девушку и, в конце концов, даже на судью и полицейских.
- Что вы думаете?..
- Разве вы не видите, что она не хочет с вами говорить? – объявил ясный звонкий голос, и Харука вернулась из своего кошмара в реальность. Она опустила голову, посмотрела в решительное лицо маленькой девушки. Мичиру, пытаясь хоть каким-то образом помочь Харуке, подъехала и встала между её девушкой и журналистами.
- Вы, должно быть, вторая девушка, на которую совершил нападение мистер Тено. Каковы ваши мысли по поводу всей этой истории? – репортер подошел ближе, Мичиру сжала руки в кулаки. Казалось, что если он приблизится еще хоть на миллиметр, она побьет его.
- Я сказала...
- Вы и вправду настоящая пара? – следующий журналист подошел, и опять в воздухе появились вспышки. Мичиру наблюдала за ним с подозрением и покраснела от кипящей в ней злости. Она потянулась к камере, но не могла дотронуться до неё. Отнять её. Разбить её.
- Оставьте нас в покое, - произнесла Харука ледяным тоном и при этом удивилась тому, что еще вообще была способна говорить. Её голова раскалывалась всё сильнее с каждой проходящей секундой, и хотя она выписалась из больницы два дня назад, боль в руке была невыносимой. Вдруг она почувствовала себя очень уставшей и опечаленной. Всё, чего ей хотелось сейчас – вернуться с Мюген Гаккуен, лечь на кровать и заснуть. В обьятьях своей любимой. Быть в них до тех, пока она не забудет все свои кошмары. До тех пор, пока она не будет способна жить с воспоминаниями минувших дней. Последних двух лет. И его рук, жестоко избивающих её...
Журналист вроде бы сказал еще что-то, когда они вывели высокого мужчину из зала суда. Он так и кричал на судью и полицейских, которые огромными усилиями пытались удержать его. Вспышки опять осветили коридор, и мистера Тено окружили люди, работающие в СМИ. Он им что-то сказал и задержался возле двери дольше, чем то было необходимо. Его темные глаза напряженно смотрели в пустые зеленые.
- Мой хороший мальчик... – он прошептал перед тем, как его увели полицейские. Харука вздрогнула, наблюдая, как мужчина, который однажды был её отцом, покидает здание суда, чтобы переселится в другое. На очень долгое время.
Ты никогда не любил меня.
Харука тяжело сглотнула. Затем теплая рука крепко сжала её холодную. Это было очень нежное прикосновение, и когда высокая девушка взглянула на свою любимую, ей пришлось глубоко вдохнуть. Ей стоило больших усилий не сломать ту стену, что она возвела вокруг себя. Вокруг сердца. Вокруг своей души. Вокруг своих мыслей. Ей было очень тяжело не поддаться и не заплакать. Но она знала, что и тогда у неё будет кто-то, кто нежно обнимет её и будет шептать слова утешения. Она знала, что у неё есть кто-то, кому она еще нужна.
Мичи-чан любит меня...
Харука слегка улыбнулась. Мичиру была с ней всё это время. Она держала её руки на протяжении всего заседания и была с ней, когда Харуке это было необходимо. С прошлого сентября скрипачка всегда была с ней рядом. Для неё. И даже если у неё были свои проблемы, свой кошмар, свой персональный ад, через который она прошла, чтобы смириться со смертью родителей и со своей инвалидностью, она никогда не оставляла гонщицу в одиночестве.
Мичиру с любовью посмотрела в отчаянные зеленые глаза и сильнее сжала ледяную руку.
- Пойдем домой, Хару, - тихо произнесла она и притянула руку любимой к своей щеке.
Ты – лучик солнца в моем мраке...
Харука лишь кивнула.

***

Ужин был приготовлен замечательно. Но, по правде говоря, она не была голодна, у неё вообще не было аппетита. Она молча таращилась на тарелку и понимала, что надо хоть что-нибудь съесть. Бифштекс выглядел очень привлекательно, к тому же, она обожала картофель-фри. С кетчупом. Харука слегка вздохнула. Мичиру всё еще была в своей комнате и переодевалась. Она планировала присоединиться к Харуке через пару минут.
Юная гонщица встала и пошла на балкон. Там она села в кресло и неподвижно наблюдала за бескрайним океаном. В воздухе еще присутствовал аромат дождя, и вода уже стала темной. Невозможно было разглядеть дно, а, может быть, его просто не было. Под водой было спокойно. Никаких голосов не могло быть слышно. Никаких криков, приступов ярости...
- Хару?
Харука вздрогнула, но не оторвала взгляд от завораживающего вида. Мичиру медленно вкатилась на балкон. Её девушка так и продолжала таращиться на линию горизонта. Ветер трепал её короткие волосы цвета пшеницы, и Харука выглядела, как давно забытый герой из давно забытой легенды.
- Это не твоя вина, - прошептала юная скрипачка и ласково обняла свою девушку. Харука вздохнула, затем подняла голову. В её изумрудно-зеленых глазах не было слёз, но, тем не менее, на лице ясно читалась грусть. И Мичиру ощущала, как юная гонщица борется со своими чувствами. Она хотела быть сильной. Достаточно сильной для них обеих. Хотела встретить их судьбы, какими бы они ни были, без страха. И каждый раз её пугало сильнее прежнего осознание того, что она вовсе не была такой сильной.
По крайней мере, не в одиночку...
- Я знаю... - еле слышно проговорила Харука и коснулась своим лбом лба Мичиру. – Я знаю, Мичи-чан. Но всё равно больно. Рана залечиться, и, вероятно, шрамы тоже когда-нибудь исчезнут. Но я не уверена, что...
-Зато я уверена, - прежде, чем Харука успела что-либо возразить, Мичиру притянула свою девушку ближе и подарила ей долгий и нежный поцелуй. Юная гонщица немного улыбнулась и ответила на поцелуй со всей любовью, что она испытывала. Со всей страстью. Со всеми другими сильными чувствами, которые она была не способна выразить словами.
- С днём рождения, - негромко поздравила Мичиру и сняла с ручки инвалидной коляски пакет. Она улыбнулась своей любимой, когда та взяла его в руки.
- Ты помнишь о нём? – с удивлением спросила Харука и тяжело сглотнула. Вдруг её холодные руки задрожали.
- Разумеется. Ты упоминала о нем более чем два года назад.
- Теперь уже три... - ответила Харука и подняла руку, чтобы потрясти подарок. Она нахмурилась, когда ничего не услышала. – Что это? – спросила она с любопытством и печаль исчезла с её уже разрумянившегося лица. Она была заменена внимательной улыбкой. С нетерпением Хару развернула подарок. От её улыбки не осталось и следа, когда она увидела косметичку, полную различных штучек для макияжа. Она повернула её несколько раз, но та не превратилась во что-нибудь более подходящее.
- Она тебе нравится? – спросила Мичиру с таким видом, что Харука не могла устоять.
- Ну...- ответила гонщица, и ей стало интересно, как же она будет пользоваться ею. Она никогда не носила макияж, и не знала, почему она должна начать делать это сейчас. – Ну...
Мичиру засмеялась и забрала косметичку. Она засмеялась еще больше, когда увидела разочарованное выражение на лице Харуки.
- Эй, это, по крайней мере, мой подарок! Ты не можешь отобрать его у меня, Мичи-чан! – тревога появилась на лице Харуки, когда юная скрипачка положила косметичку обратно в пакет.
- Ты должна увидеть своё лицо! – продолжал смеяться Мичиру и достала из пакета другой подарок - крошечную коробочку. – Косметичка моя. Я купила её, потому что моя старая уже пустая. Я просто хотела увидеть твоё шокированное лицо. И Хару, поверь мне, оно того стоило, - сказала скрипачка с улыбкой, передавая маленькую коробочку в холодные руки Харуки. – Не волнуйся, я не заставлю тебя пользоваться косметикой или носить юбки. Ты же знаешь, я люблю тебя такой, какая ты есть. Это твой настоящий подарок, милая. С днем рождения.
Харука в тишине несколько секунд разглядывала завернутую коробочку.
Это мой первый настоящий подарок, который я получила с тех пор, как мне исполнилось пять.
Она свела брови, вспомнив обо всех этих колючих свитерах и носках.
Нет, это первый настоящий подарок за всю мою жизнь. И это уж точно первый подарок, сделанный с такой любовью...
- Что на этот раз? Губная помада? – поинтересовалась Харука, нетерпеливо заворачивая коробочку.
- Конечно. Розового цвета, - захихикала Мичиру и была рада увидеть, что её любимая уже не была более в таком депрессивном состоянии. Юная скрипачка не могла видеть её грустной. Она хотела видеть её счастливой. Всю её жизнь.
Я хочу видеть тебя лишь смеющейся и никогда не плачущей.
Она знала, что это было желание, которое ей не удастся воплотить в реальность. Но это была мечта, с которой можно было начать.
- Что... - Харука озадаченно уставилась на ключи, звенящие в её руках. Брелок был похож на серебряную модель мотоцикла. Он сиял в лучах солнца, которые наконец-то пробились сквозь густые тучи. Потом гонщица в неверии смотрела на свою любимую. Мичиру только улыбнулась и подъехала к краю балкона.
- Подойди сюда, - сказала она, и очень медленно Харука последовала за ней. Она нахмурилась, узнав так хорошо знакомый ей мотоцикл, стоящий рядом с большой машиной на стоянке.
- Не может быть... - еле слышно проговорила Харука, когда уверилась в том, что глаза не обманывают её, и что это её старый Suzuki.
- Я купила его у Ямадо. Он сказал, что он твоей, даже если твой отец заплатил за него. - Мичиру подняла руку и дотронулась до здоровой руки своей девушки. Внезапно скрипачка почувствовала неуверенность, когда Харука ничего не отвечала. Она просто стояла там неподвижно, уставившись на мотоцикл, будто увидела привидение. – Я знаю, ты прошла через ад, и я знаю, что вождение мотоцикла было лишь способом побега из реальности, но ты любила гонки на арене, ездить по берегу моря. Помнишь нашу первую встречу? Ты чуть не сбила меня этим Suzuki, и даже если ты ненавидишь его сейчас, я убеждена, что через несколько лет ты сможешь наслаждаться ощущением ветра, мчась на нем. - Мичиру слегка вздохнула и опустила голову. Когда-то это было хорошей идеей. Но это было до нападения отца Харуки. Теперь, после того ужасного дня в суде, она уже не была уверена, была ли Харука больше обрадована этим подарком, чем расстроена.
- Извини, - прошептала Мичиру и развернула инвалидную коляску. – Если он тебе не нравится, тогда продай его. Мы может купить для тебя другой подарок, - когда уже было хотела поехать в гостиную, две руки обняли её сзади. Харука наклонила голову к Мичиру и крепко обняла.
- Спасибо, Мичи-чан, - ответила гонщица и быстро поцеловала уже бледную щеку. – Но дай мне немного времени.
- У тебя его столько, сколько необходимо. - Мичиру вновь улыбнулась и провела рукой по коротким светлым волосам. – Но, между тем, мы должны поужинать прежде, чем все блюда остынут.
Харука закрыла глаза и наслаждалась чувством Мичиру рядом.
- Хорошая идея. Но есть что-то, что я еще должна сделать, - объявила гонщица тихо и немного наклонилась вперед.
- И это будет?.. – подняла одну бровь, но любопытная улыбка уже вновь осветила её лицо.
- Поцеловать тебя, - засмеялась Харука и взяла в своих сильные руки Мичиру. Обе закрыли глаза, когда их губы встретились, и уже в следующие полчаса не было произнесено ни одного слова.

***

- Но только пять минут!
Она услышала знакомый голос и свела брови, не открывая глаз. Было редкостью, что Каори, помощница её отца, следила за ней до рассвета. Дверь закрылась, и она глубоко вздохнула. Всё её тело изнемогало от боли, и голова готова была взорваться. Она привыкла к таким приступам, но этот был худшим за последние полгода. Её отец с тревогой и заботой в глазах смотрел на неё, но он не мог ей ничем помочь. Не по-настоящему. Все эти болеутоляющие средства не помогали ей надолго. Боль усиливалась, и постепенно лекарства на неё уже переставали действовать. Горькие лекарства, что она должна была принимать ежедневно.
- Химме-чан? – она услышала другой голос, так сильно отличающийся от голоса Каори. Такой приветливый, такой нежный и наполненный любовью.
- Мичиру? – прошептала маленькая девочка и открыла глаза. В комнате царила темнота. Конечно, темнота. Шторы, висящие над окнами, не позволяли проникнуть свету. Хотару не удалось сдержать всхлипывание, когда она увидела старшую девушку, сидящую рядом с её кроватью.
Это лишь прекрасный сон, который исчезнет, когда я проснусь?
Маленькая девочка протянула ручку к скрипачке и автоматически вздрогнула, почувствовав мягкие пальцы на своей холодной коже.
Как будто моё тело уже мертвое...
- Почему ты здесь? – спросила Хотару и кашлянула. Её тело трясло, и ей казалось, что на самом деле оно горит под ледяной кожей.
- Мы узнали о твоем приступе и хотели развеселить тебя, - ответил другой голос, и Хотару заметила, как кто-то сел на другой стороне кровати. Она повернула голову и посмотрела своими большими темными глазами на улыбающуюся гонщицу.
- Это тебе. - Харука положила маленький подарок и помогла девочке сесть в кровати. Хотару утомленно прислонилась на подушку, но, тем не менее, слабая улыбка появилась на её почти таком же белом, как и стена позади, лице.
- Карточная игра? – еле проговорила Хотару, и её глаза вновь немного оживились, когда она дотронулась до карт. – Как вы догадались, что я всегда хотела иметь такую игру? Каори говорит, что я слишком взрослая для нее, - заявила маленькая девочка, рассматривая джокер.
- Нам подсказал твой папа. - Харука не смогла удержаться и погладила темные волосы длиной до плеч. Они были мокрыми от пота, но, тем не менее, на ощупь они всё равно были, как шелк.
Мне не удается определить, но существует что-то странное в этой девочке.
Гонщица сглотнула, заметив пластыри, покрывающие маленькие ручки. Конечно, под ними были следы от многочисленных инъекций. Девочка была худенькой и выглядела очень больной. Но её глаза светились, когда она раскладывала карты одну за другой на одеяле.
Я не знаю, что и думать о ней. Но я знаю наверняка: я люблю её.
Харука нахмурилась, но её рука продолжала проводить по темным волосам.
Но это другая любовь, нежели которую я испытываю к моей Мичи-чан.
- Спасибо... - прошептала Хотару и улыбнулась им обеим. Её улыбка исчезла при виде огромного желтого дракона, смирно сидящего на коленях у Мичиру.
- Ой, я совсем забыла. Это волшебный дракон. Он будет заботиться о тебе, когда тебе будет плохо, - объявила Мичиру и положила игрушку в уже дрожащие руки Хотару.
- Я так и знала, - еле слышно произнесла девочка, и слезы потекли по её щекам. – Вы прощаетесь со мной. Почему еще вы пришли ко мне? Люди говорят со мной только тогда, когда хотят попрощаться или сказать, что у них нет другого выбора... - предположила Хотару, она выглядела намного старше своих восьми лет. Она не сдержала всхлипывания, и несколько карт упали на пол, когда она притянула свои ноги к груди. Это был защищающий жест, и сердца Мичиру и Харуки разрывались, видя её в таком состоянии. Две девушки обменялись взглядами. Затем Мичиру дотянулась до девочки и посадила на свои колени. Хотару не сопротивлялась. Она просто сидела и отчаянно рыдала.
- Химме-чан... - прошептала юная скрипачка и осторожно поцеловала мокрый лоб Хотару. – Мы не оставим тебя. Мы твои друзья. Пока мы живем, мы всегда будем твоими друзьями. Мы просто узнали о твоем приступе и решили развлечь тебя.
- Дракон – моя идея. У меня у самой есть плюшевый мишка, и он мой лучший друг, разумеется, за исключением моей Мичи-чан, - заявила Харука и подошла к инвалидной коляске. – Но если он тебе не нравится, то...
- Нет, он мне нравится, - плакала девочка и посмотрела на Харуку таким взглядом, что той даже стало больно. – Но я больше не хочу никаких заменителей.
- Не волнуйся, он твойэ - Харука, не думая, опустилась на колени рядом с коляской и любяще посмотрела в серьезные темные глаза. – И мы твои друзья. Мы не оставим тебя, - она не имела понятия, почему она сделала такое странное обещание. Она едва знала маленькую девочку, но уже существовало чувство, будто они принадлежат ей. Ей и Мичиру.
- А теперь прекрати плакать, принцесса, - приказала мягким тоном скрипачка и слегка обняла девочку. – Есть много причин, чтобы плакать, но на данный момент таковых нет.
Хотару подняла взор и храбро кивнула. Затем она обвила маленькими ручками шею Мичиру и положила свою голову ей на плечо. Здесь она была в безопасности. Маленькая девочка улыбнулась, слезы высохли на щеках, и она вновь ощутила, как сильные руки ласково гладят её темные волосы.
- Я люблю вас, - тихо призналась маленькая девочка и так хотела, чтобы этот момент длился вечность. Чтобы никогда не заканчивался, чтобы он стал реальностью до конца её жизни.
Харука-папа.
Мичиру-мама.
Две девушки с любовью улыбнулись Хотару.
- Мы тоже любим тебя, - это был не более, чем шепот. Но это было всё, о чем только могла мечтать маленькая девочка.
Химме-чан.
Они остались до рассвета, и когда они уходили, Хотару не сомневалась, что они вернуться.
 
Часть седьмая


Это было прекрасное воскресенье. В безоблачном небе светило солнце, это был очень жаркий день восхитительного лета. Мичиру подъехала к кафе-мороженое и улыбнулась, читая меню. Она была одета в белое летнее платье, белая шляпа накрывала её голову.
- Что, ты хочешь, милая? - Харука, спрашивая, подошла ближе. На ней были короткие синие джинсы и широкая рубашка без рукавов. Первые три пуговицы были расстегнуты, и Мичиру наслаждалась этим видом. Сегодня гонщица выглядела очень сексуально. Она надела свои солнечные очки, но в этот раз не для того, чтобы спрятать синяки. Шрамы исчезли в течение последних недель, теперь уже ничего не напоминало о жестоком нападении её отца. Ничего, кроме кошмаров и время от времени подавленного настроения. Но Мичиру всегда была рядом, когда Харуке было грустно, к тому же, скрипачка всеми силами старалась предотвратить её опасное голодание.
Она убедила меня, что любит меня такой, какая я есть.
- Я не могу решить. Всё так вкусно, - ответила Мичиру, при этом неуверенно вздохнув.
- Я хочу шоколадное мороженое, - потребовал высокий голос, и Харука почувствовала, как кто-то схватил её за правую руку. Она посмотрела вниз на разрумянившееся щечки маленькой девочки. Темные глаза жалобно посмотрели в улыбающееся зеленые.
- Харука, ну пожалуйста! - Хотару моргнула и взглянула на неё так, что Харука не могла устоять. Худенькая девочка носила длинное черное платье, и Харука удивлялась, как она не потеет.
- Я куплю тебе одно, принцесса, - пообещала Харука и заметила, что её девушка уже решила, что выбрать. Лимонное мороженое.
- Два, - возразила Хотару, Харуке же ничего не оставалось, кроме как согласиться. Она кивнула и заказала мороженое. Со счастливой улыбкой на лице Хотару схватила две вафельные трубочки и побежала по дорожке рядом, находившейся рядом с морем. На одной стороне был огромный парк Токио, а на другой - бескрайний океан. Харука любила ходить по этой дорожке, к тому же, она подходила и для инвалидной коляски Мичиру: на ней почти не было камней. Поначалу на каникулы они хотели уехать, но после того, как они навестили больную девочку, решили остаться на каникулах в Мюген Гаккуен. Харука и Мичиру гуляли с девочкой столько раз в день, сколько та могла выдержать. Доктор Томое часто благодарил их за заботу об его дочери, потому что у него самого просто не было на это времени. Только Каори зло наблюдала за ними каждый раз, когда они приходили и забирали девочку.
- Она так изменилась, - прошептала Харука, глядя, как Хотару бежит по песочной поверхности, махая руками пролетающим мимо птицам.
- Да, может, она больна, но, тем менее, она всё еще маленький ребенок, который хочет быть свободным, - ответила Мичиру и улыбнулась, когда девочка, повернувшись, помахала и им. Затем лицо скрипачки побледнело, когда она увидела, как Хотару начала задыхаться. Два мороженых упали на землю, и маленькая девочка опустилась на колени. Её темные волосы скрыли лицо, и она опять вздрогнула. Молча она стонала, пытаясь глотнуть воздуха, чтобы жить дальше.
- Принцесса... - в следующую секунду Харука оказалась рядом с ней и взяла девочку в свои сильные руки. Хотару посмотрела наверх, и Харука заметила, что её лицо было почти белым. Казалось, что она скоро упадет в обморок, слезы блестели в её глазах.
- Приступ прекратится через минуту, - простонала Хотару, сделав такое грустное лицо, от вида которого сердце Харуки буквально разрывалось. Гонщица чувствовала, как маленькое тельце в её руках содрогалось, и понимала, что Хотару в этом платье слишком жарко. Она решительно расстегнула пуговицы и попыталась помочь девочке снять его.
- Нет... - произнесла из последних сил Хотару. Вдруг голова её закружилась, и девочка начала кашлять.
- Ты должна снять это черное платье, принцесса, иначе ты не сможешь дышать из-за жары, - сообщила Харука и посмотрела на Мичиру, которая уже успела подкатиться к ним. Скрипачка сама побледнела, и с тревогой наблюдала за маленькой девочкой.
- Нет... - воспротивилась Хотару еле слышным голосом, но не была способна защитить себя, когда Харука сняла с неё платье и освободила от этой тюрьмы, что забирала у неё воздух. - Не смотрите на моё тело. Оно такое уродливое... - прошептала маленькая девочка и отвернулась. Слёзы были заметны в её глазах, но она не могла плакать. Она была просто слишком слаба для этого.
Харука в шоке посмотрела на шрамы, которые покрывали маленькое тельце. Хрупкое тело... Гонщица и Мичиру обменялись короткими взглядами. Затем Харука встала вместе с девочкой на руках и пошла в сторону сверкающей воды. Она знала о катастрофе, которую пережила дочь доктора Томое несколько лет назад. Но она никогда не думала, что Хотару была на волосок от смерти.
Я и не подразумевала, что она уже испытала на себе, насколько жесток этот мир.
Медленно Харука вошла в воду и с каждым шагом заставляла себя идти всё глубже, потому что вода всё еще была довольно прохладной, а она не была человеком, который плавает в любое время года. Она не чувствовала себя как рыба в воде также, как её девушка.
Я и не знала, что Хотару тоже прошла через тот проклятый ад, что и мы.
- Ты не уродлива, принцесса. Даже наоборот, ты очень красивая, - едва слышно произнесла Харука, удивившись, насколько её голос дрожал.
Хотару вздрогнула, но едва заметная улыбка осветила её лицо, когда она почувствовала, как прохладная вода окутывает её тело. Она вновь смогла нормально дышать и головокружение частично исчезло.
- Теперь лучше? - спросила Харука и озабоченно посмотрела на маленькую девочку у неё на руках.
- Да... - ответила Хотару, дотрагиваясь до поверхности океана. Потом её глаза резко расширились. - Но ты теперь вся промокла и...
- Я всё равно хотела принять ванну этим вечером, но я это сделала сейчас. Нe о чем беспокоиться, принцесса. - Харука откинула голову и посмотрела на ясное небо. - Видишь ту чайку? - поинтересовалась гонщица, и темные глаза проследили за её взглядом. Хотару кивнула и неожиданно овила руки вокруг шеи Харуки. - Она в детстве тоже была слабой. Но с каждым днем своего взросления она становилась сильнее. Однажды ты будешь свободна, как и та птица, Химме-чан, - сообщила гонщица, нежно поглаживая шелковистые волосы. Маленькая девочка молча наблюдала за птицей, беззаботно летящей высоко в небе.
Долгое время они просто стояли в воде и следили за этим созданием неба. Они наслаждались ощущением друг друга рядом, Хотару же даже чувствовала себя так хорошо, как она давно не чувствовала себя в объятиях своего папы. Не после жуткой аварии.
- Прошлой ночью у меня был странный сон, - объявила Хотару таким тихим голосом, что Харука почти пропустила её слова. - Я больше не была больна, и вы называли меня своей дочерью, - девочка вздохнула. - Я хотела бы, чтобы вы были моими родителями.
Юная гонщица сглотнула. Она не знала, что сказать.
Что я должна ответить? Что я тоже желала бы называть её своей дочерь? Что она - единственные ребенок, которого я способна любить без страха стать такой же грубой и жестокой, как мой отец?
Харука слегка покачала головой, даже не заметив этого.
Она слишком маленькая. Она не поймет этого.
Поэтому Харука лишь сжала свою крошечную подругу немного сильнее, и они вместе смотрели на чайку, кричащую в небе. Мичиру сидела в инвалидной коляске рядом с берегом и мотрела на них. Улыбка сиялала на её губах, когда она наблюдала за двумя её самыми любимыми людьми в этом мире.

***

- Ты была бы потрясающей мамой, - сказала Мичиру, допивая свою ледяную колу. Они сидела на одеяле в огромном парке. Был уже вечер, и они решили сделать пикник.
- Что? - Харука с удивлением подняла голову. Мичиру только указала на девочку, лежащую на одеяле. Она положила свою голову на колени юной гонщицы и крепко спала. Не думая, Харука гладила черные волосы. Теперь Хотару носила белую рубашку Харуки вместо толстого темного платья. Так что Мичиру могла наслаждаться видом Харуки в одном черном узком топе. Харука выглядела действительно сексуально, и скрипачка коварно улыбалась при одной только мысли, что она будет делать с гонщицей, когда они придут домой.
- Я так не думаю, я не буду хорошей матерью. Всю свою жизнь я ненавидела детей, к тому же, я не могу представить себя беременной. Я не хочу стать такой, как мой отец. - Харука глубоко вздохнула, но особенно не расстроилась и прислонилась к стволу огромного дерева.
- Ты никогда не будешь как он, Хару. И когда я вижу тебя с Химме-чан, я ясно вижу тебя в роли любящей и заботящейся матери. - Мичиру нежно улыбнулась своей девушке. Затем она наклонилась вперед так, что их носы касались.
- Это совсем другое дело с нашей принцессой. Она не как другие дети. Она терпеливая, она не кричит на нас, и она просто милый ребенок. Она - это что-то особенное. - Харука пожала плечами, а Мичиру почему-то засмеялась.
- Ты должна была слышать себя! Ты так говорила, будто ты гордая мама, которая нахваливает свою дочь! - прежде, чем Харука успела что-либо произнести, Мичиру ласково поцеловала её. Гонщица улыбнулась, обняла правой рукой Мичиру за талию и прижала поближе к себе. Потом она закрыла глаза и со всей любовью ответила на поцелуй. Поцелуй длился довольно долго, и, как всегда, они забыли обо всем на свете.
- Хочешь вернуться? - спросила Мичиру после того, как они отстранились друг от друга. Скрипачка положила голову на плечо своей девушки и наблюдала за началом заката.
Харука сначала посмотрела на спящую Хотару, а затем на улыбающуюся Мичиру и покачала головой.
Я никогда вас не оставлю. Это то место, в котором я должна быть.
Гонщица нахмурилась, но следующая её мысль была настолько естественной, что она даже не удивилась.
Здесь моя семья.
- Не-а, еще пару минут, - прошептала Харука и погладила мягкую кожу на правой руке своей любимой. Мичиру слегка вздрогнула и захихикала.
- Хорошо, - ответила она, а её улыбка в это время стала еще счастливее. Она взяла руку своей девушки и крепко сжала её. Они обе без слов наблюдали за закатом солнца. Слова не были им нужны. Они понимали друг друга без них. Иногда для этого достаточно просто сидеть вместе и наслаждаться присутствием друг друга.
Чувствовать, что ты не одна.
Как в этот раз.

***

Она сидела там. Её глаза были закрыты, пока она слушала свою музыку. Скрипка лежала привычным весом на её плече. Её пальцы перебирали струны, и нежная мелодия наполняла воздух. Она возникла в её голове несколько месяцев назад, и, чем больше она играла её, тем больше она менялась, тем больше эта мелодия нравилась ей. Это была мелодия любви, которая начиналась как печальная и отчаянная, а медленно заканчивалась как сладкая и нежная.
Мичиру не открыла глаза, когда услышала знакомые звуки рояля позади. Казалось, пианист понимал её музыку и чувства. Второй инструмент следовал за её скрипкой, будто так было всегда. Он негромко аккомпанировал ей и идеально дополнял эту мелодию. Эти две части были созданы друг для друга.
Зал встал, когда выступление закончилось. Это была последняя композиция её первого концерта, который она дала после аварии. Мичиру открыла глаза и улыбнулась в яркий свет зала. Вспышки сверкали каждую секунду, и она была уверена, что её фотография будет в каждой завтрашней газете. Наконец, после долгого года дочь известного пианиста Кайо Гендо возвратилась в мир искусства. И как возвратилась! Все билеты были выкуплены задолго до её выступления, и людям понравилась её музыка.
И никого не смущает, что я сижу в инвалидной коляске.
Мичиру немного повернулась и посмотрела на свою девушку. Харука носила белый смокинг и выглядела просто великолепно. Разумеется, гонщица захотела аккомпанировать её скрипке. Харука всегда хорошо играла, и аудитория, конечно, оценила и её игру. Но, несомненно, Мичиру была звездой вечера.
- Спасибо, - беззвучно, одними губами, произнесла Мичиру. Это была идея Харуки, чтобы она снова начала давать концерты. И теперь скрипачка убедилась в том, что это было правильное решение.
- Я люблю тебя, ласковая улыбка появилась на лице гонщицы, и Мичиру не могла устоять, чтобы не улыбнуться в ответ, вложив в эту улыбку все свои самые сильные чувства.
- Я тоже тебя люблю.
Затем она подъехала ближе к краю сцены, взяла микрофон и поблагодарила зрителей за то, что они пришли. Харука наблюдала за своей любимой и радовалась за неё.
Может, не существует лекарства для её полного выздоровления. Может, она в жизни никогда больше не будет способна ходить вновь.
Харука вздохнула, но она знала, что больше нет причин для печали. Темно-синие глаза её девушки сверкали жизнью.
Может, она будет прикована к этой инвалидной коляске на всю оставшуюся жизнь. Но она больше не будет страдать из-за этого. Теперь она счастлива. Может, это всё, о чем только и мог мечтать врач, зная, что он никогда не вылечит её позвоночник. Может, они хотели просто вылечить её душу.
арука медленно поднялась со своего стула и подошла к скрипачке, подмигнув ей.
С сильной душой всё возможно. Даже со слабым телом.

***

Зрители кричали и аплодировали в то время, как победители обрызгивали друг друга шампанским на пьедестале гоночного трека. Гранд При Японии началось совсем недавно, и в этом году все журналисты были уверены, что победить может только один человек: Тено Харука. Наконец, сын осужденного бизнесмена Тено Дайзаку вернулся на трек на своём быстром Suzuki. На красном мотоцикле, который все соперники очень хорошо знали и боялись.
Это было превосходное возвращение. Разумеется, он выиграл первую гонку Гранд При нынешнего года. Ни у кого даже не было сомнений в том, что он не проиграет ни одной гонки.
- Ты отлично выступила. - Мичиру улыбнулась своей девушке, когда Харука спустилась со сцены. Она носила мокрый гоночный костюм, и светлые волосы были взъерошенны. Мичиру поймала себя на мысли, что это выглядит очень даже мило.
Харука просто положила трофей, что был в её руках, взяла свою девушку в руки и закружилась вместе с ней, не говоря ни слова.
- Хей! - удивленно крикнула Мичиру и посмотрела вниз в счатливые зеленые глаза.
- Я люблю тебя, - прошептала гонщица, нежно улыбнувшись такой улыбкой, которая была знакома только Мичиру.
- Я тоже тебя люблю, - ответила Мичиру, и они разделили долгий поцелуй. Не заметив, как вспышки мерцали в воздухе. Конечно, в завтрашних новостях будут и другие фотографии, кроме как улыбающегося победителя на пьедестале.
- Ей просто нужна любовь, услышала скрипачка голос Ямадо в своей голове. Улыбка Мичиру становилась всё шире по мере того, как поцелуй становился всё более страстным.
У неё уже есть моё сердце. И я буду любить её, несмотря ни на что.
Скрипачка захихикала, когда Харука медленно закончила поцелуй и взглянула на неё с таким мечтательным видом, который всегда напоминал Мичиру выражение лица маленького ребенка. Но и вместе с тем говорил о дерзости девушки.
Она знает о моей любви. О нашей любви.
- Хочешь принять душ со мной? Потому что сейчас ты почти такая же мокрая как и я, - едва произнесла Харука, и Мичиру засмеялась, поскольку в голосе её девушки не было слышно ни одной нотки сожаления. Только одно совершенно иного рода чувство.
С этой любовью мы способны достичь любой цели.

***

Город вокруг неё разваливался. Мрак застилал город и превратил день в ночь. Люди как сумасшедшие пробегали мимо. Крича. Плача. Истекая кровью. Некоторые из них падали на землю, и ей становилось ясно, что они, вероятно, больше никогда не встанут.
- Что за... - она успела прошептать перед тем, как грянул гром. Она пригнулась, когда молнии исполосовали небо, и в их свете она смогла увидеть лишь одни руины. На земле вместо ранее стоявших там небоскребов лежали горы мусора. Улицы заполонили находящиеся в панике люди. Но им не суждено было избежать своей участи, и многие из них погибали быстрее, чем успевали добежать до машины. И кто успевал, те погибали в аварии. Потому что никто не водил машину нормально в это время. В это время войны.
- Что... - прошептала Мичиру вновь и осторожно пошла сквозь этот хаос. Её всё тело изнывало от боли, и она даже не заметила того, что опять может ходить. Инвалидной коляски не было видно, да и костюм, который она носила, был таким странным, хотя и знакомым. Он был немного похож на её школьную форму, но расцветки чуть потемнее. Может, темно-синий или темно-зеленый. Ей не удалось разглядеть в полумраке. Юбка была слишком короткой для неё, обычно она бы не осмелилась одеть такую. Она показывала полностью её ноги и даже больше.
Уверена, Хару понравилось бы.
Мичиру ухмыльнулась, но её губы застыли при появлении рядом с ней другой фигуры. Эта фигура стояла на коленях и в сильных руках держала тень. Её плечи сотрясались, будто человек плакал. Молча. Сдерживаясь. Но, очевидно, испытывая великую боль.
Мичиру нахмурилась, подходя всё ближе. Она узнала бы этот силуэт и голос везде, в любой точке мира и в любое время.
- Хару? - спросила она, и по её спине пробежали мурашки, когда её любимая подняла голову. Слёзы свободно бежали по бледным щекам. Её изумрудно-зеленого цвета глаза смотрели на неё с таким отчаянием, какое Мичиру не видела в них на протяжении всего последнего года в Мюген Гаккуен. Не видела и даже тогда, когда мистер Тено забирал Харуку домой более чем два года назад.
Только однажды Хару была в таком отчаянии.
Мичиру сглотнула, подойдя еще ближе, чтобы рассмотреть тень в руках её девушки.
Когда она думала, что я умру и оставлю её навсегда.
У юной скрипачки перехватило дыхание, когда она увидела маленькую девочку, лежащую на земле. Неподвижно. Безжизненно. Её крошечное лицо было белее белого. Кровь покрывала её черное платье, и темные глаза невыразительно уставились на небо. Мичиру почувствовала, как обжигающие слезы копились в её собственных глазах. Хотару больше не могла видеть её. Теперь она смотрела на другой мир. На мирное место, не принадлежащее этой жизни...
- Что случилось? - спросила скрипачка дрожащим голосом и заметила, что Харука носила похожий костюм, когда та просто покачала головой. Больше слез делали свой путь по её щекам в то время, как она нежно сжимала тело в своих руках. Как будто этим отчаянным жестом она могла сохранить жизнь, которая уже давно ушла.
- Я этого никогда не хотела... - плакала блондинка, игнорирую постоянный грохот от рушащихся небоскребов во мраке ночи. Затем остался лишь плач двух девушек. Казалось, все остальные звуки перестали существовать.
- Они сказали, что это наша миссия – спасти мир. Найти талисманы и предотвратить... предотвратить... - она сглотнула и стеклянным взглядом уставилась на маленькую девочку в своих руках. - Я хотела спасти, а не убить...
- Что случилось с Химме-чан? - шокировано произнесла Мичиру, продолжая рыдать. Она не могла поверить в слова своей любимой.
- Она была мессией! Мы могли победить, лишь убив её... Или только тогда, когда она не была бы рождена на этот свет вообще...
Мичиру покачала головой, с тяжелым чувством на сердце наблюдая, как город вокруг превращался в руины. Нет, не только один город, весь мир.
- Мы выиграли сражение, но проиграли войну, - подытожила скрипачка и медленно села на колени рядом со своей девушкой.
- Итак, я убила её... - едва проговорила Харука, боясь признаться даже себе в этом, но это была правда. Её плачь усилился, и она скрыла лицо в кровавых шелковистый волосах, которые она так любила гладить. - Цена была чересчур высока...
Мичиру наклонилась вперед, обняла свою любимую и мертвую девочку сзади и держалась за них, будто только от них зависела её жизнь.
Это всё не может быть правдой!
В этот момент раздался громкий звук как от взрыва бомбы.
Потом только тишина...
- НЕ-Е-ЕТ! - Мичиру с криком проснулась и дико вглядывалась в темноту спальни. Она легла обратно и глубоко вздохнула. Слезы горели в её глаза, но она не позволит им упасть. Она не хотела быть слабой. Вспоминать тот жуткий сон.
Сон, который мне стал сниться так часто в последние недели.
Скрипачка повернулась на другую сторону и увидела, что вторая подушка никем не занята. В эту секунду она услышала, как душ работает в ванне, и громкую музыку, наполнявшую квартиру. Это была печальная песня, которую она так часто слушала в свои самые мрачные часы после аварии. Когда думала, что слаба и лишь обуза. После того, как Харука убедила её в обратном, она убрала CD и поклялась больше никогда его не слушать. Это была очень грустная песня о любви, которая заканчивается трагедией.
- Хару? - прошептала Мичиру и с неимоверным усилием забралась в инвалидную коляску. Её не волновало, что на ней была лишь тонкая ночная сорочка. Материал прилипал к её телу, и волосы промокли насквозь потом. Она опять глубоко вдохнула и подъехала к ванной. В этот раз она пользовалась автоматической системой. Она просто всё еще не могла успокоиться, и её руки слишком сильно тряслись, чтобы использовать привычный для неё способ.
- Хару? - Мичиру обнаружила музыкальный центр в ванной и сделала его потише. Душ работал, и пар заполнял всё помещение. Она подъехала к открытой кабинке. Её девушка, сжавшись в комочек, сидела на полу душевой кабины и пялилась в пустоту. Она прижала руками колени к своей груди, и создавалось впечатление, что её очень одиноко. Вода обволакивала её тело, при этом она всё еще носила свою широкую рубашку. Теперь она уже была мокрая и прилипла к телу. Харука прибавила немного в весе за последние недели, но Мичиру видела только дрожь, пробегающую по телу, которое она так любила.
- Хару? - осторожно спросила скрипачка и проклинала свою инвалидную коляску. Она хотела вылезти из него, войти в кабинку и обнять свою девушку. Крепко держать её и показать ей, что она не была наедине со своими страхами. Со странными кошмарами.
Харука медленно подняла голову и, казалось, только очнулась от транса, когда увидела рядом с душем свою любимую, с заботой смотрящую на неё.
Мичи-чан выглядит так же шокировано, как и я...
- У тебя тоже был этот же кошмар? - спросила скрипачка, и Харука лишь кивнула. Вода была очень горячей, почти как кипяток, и жгла её кожу. Но она не хотела выходить отсюда. И опять идти в тот жуткий мир реальности.
- Хару, выходи, - прошептала Мичиру и протянула руки.
Там жестокий мир.
Харука моргнула и выключила душ. Она, качаясь, встала на все еще дрожащие ноги.
Но там и моя Мичи-чан. С ней я могу справиться со всем.
Высокая девушка вылезла из душа. Но она не взяла полотенце. Вместо этого она села перед инвалидной коляской и положила голову на колени своей любимой. Она обвила руки вокруг талии Мичиру и закрыла глаза, наслаждаясь тем, как маленькая девушка утещающе гладила её короткие мокрые волосы.
- Я не знаю, что это всё значит, - едва слышно произнесла Мичиру и вздохнула. Харука же только сильнее обняла её и даже не заметила, что намочила и свою девушку тоже. Скрипачка держала её крепко. Она не двигалась. Она просто гладила светлые волосы, пытаясь забыть и свои кошмары. Наконец, после, может быть, часа, проведенного в таком положении, Харука заговорила. Её голос дрожал, и это было всего несколько слов. Они звучали как шепот, предназначенный только для Мичиру.
- Я никогда не причиню боли ни тебе, ни ей.

***

Утренние лучи солнца разбудили её. Это, может, был первый час после рассвета, и безоблачное небо обещало замечательный день позднего лета.
Мичиру зевнула и улыбнулась, почувствовав теплое тело рядом со своим. Они обе лежали на диване в гостиной, и только тонкое одеяло скрывало их нагие тела. После некоторого времени они начали замерзать в ванной. Обе взяли полотенца и молча пошли в гостиную. Они сели на диван и смотрели какие-то видеоклипы, не говоря ни слова. Они просто крепко обнимали друг друга. Они не разговаривали. Им не нужно было. Они могли ощущать страх друг друга. Они понимали это.
Когда Харука, наконец, заснула, Мичиру выключила телевизор, обняла свою девушку и последовала за ней в спокойный сон без сновидений.
Был ли это лишь кошмар?
Мичиру посмотрела на расслабленное лицо гонщицы. Её волосы уже высохли, но были окончательно взъерошены. Скрипачка тихонько захихикала. Она обожала подобные интимные моменты. Только у неё была возможность увидеть девушку-сорванца в таком положении.
Она такая милая!
Мичиру не желала разбудить свою девушку, но просто не была способна устоять. Она наклонилась вперед и слегка поцеловала губы любимой. Харука улыбнулась и притянула Мичиру ближе. Затем она страстно ответила на поцелуй.
- А я-то думала, что ты не можешь просыпаться так рано, - поддразнила Мичиру и посмотрела в сонные зеленые глаза.
- Я буду вставать каждое утро в пять, если ты будешь принцессой, которая будет будить меня поцелуем, - ответила гонщица, и Мичиру стало легче, когда она увидела улыбку на бледном лице своей девушки. Скрипачка ухмыльнулась, её рука проникла под одеяло и коснулась мягкой кожи Харуки. Высокая девушка застонала. Потом она закрыла глаза и вновь поцеловала свою Мичи-чан.
- Я вижу, вы уже обнаружили свою любовь, - заявил голос рядом с ними. Две девушки немедленно прервали поцелуй и с удивлением посмотрели в сторону, откуда они услышали этот высокий голос.
Фигура стояла, окруженная ярким солнечным светом. На ней было белое платье, длинные платинового цвета волосы плащом накрывали её спину и почти касались земли. В руках она держала какую-то странную штуку, с длинными рукавами её платья она была похожа на ангела.
- Кто вы такая? - зло спросила Харука. Она быстро покинула кровать и прикрыла свое нагое тело одним из полотенец, что лежали на полу. Мичиру сильнее схватила одеяло и в шоке наблюдала за молодой женщиной. Возможно, ей двадцать пять. Юная скрипачка не могла определить. Но что-то в её кристально-голубых глазах говорило о том, что она намного старше. Её взгляд была таким мудрым, ей могло быть и больше лет.
Ей сотни лет...
Мичиру моргнула, но не знала, откуда взялась эта мысль.
- Что вы делаете в нашей квартире? - Харука теперь уже была по-настоящему зла. Она подошла ближе к фигуре. Видение лишь любяще улыбнулось ей.
Как моя мама...
Харука свела брови, но сосредоточилась на своей атаке. Она прыгнула и больно упала на жесткий пол, когда женщина просто отошла в сторону.
- Такая же дикая, как всегда, - хихикнула фигура и покачала головой. - Но поэтому вы и есть часть великой миссии, которую мне придется возложить на вас, Сейлор Уран и Сейлор Нептун.
Харука снова встала на ноги и покачала головой. В защищающем жесте она встала между "светящейся" женщиной и своей девушкой.
- Что бы вы ни говорили нам, это всё – нонсенс. А теперь убирайтесь из нашей квартиры. Сейчас же!!!» - объявила она ледяным тоном, указывая на дверь. Было заметно, что её руки дрожали.
- У вас уже были эти кошмары, не так ли?
Харука и Мичиру обменялись коротким взглядом, и скрипачка потеплее укутала своё вдруг замерзающее тело в одеяло.
- Я не знаю, о чем вы говорите, но...
- Они – это реальность, - сообщила молодая женщина, и в её взгляде больше не было ни капли веселья. Теперь он был серьезным и взволнованным.
Обычно она не выглядит так серьезно.
Мичиру нахмурилась при появлении это мысли и заметила, как Харука сжала кулаки.
- Нет! - закричала скрипачка, но было уже поздно. Харука опять напала на странную личность, но без какого-либо усилия гонщица вновь оказалась на полу.
- Эти войны не могут быть правдой! - едва слышно произнесла Харука и с ненавидящим взглядом посмотрела на женщину. - Я не сделаю больно Химме-чан!
- Химме-чан? - переспросила фигура и приподняла одну бровь. Затем она вздохнула и села на кресло рядом с диваном. Вдруг молодая женщина почувствовала себя очень изнуренной. - Это всё начинается снова, не так ли? И у меня нет сил предотвратить это. И моя дочь еще не распознала в себе силы. Пройдет два года прежде, чем она узнает, что она – ваша принцесса и ваша будущая королева.
- О чем Вы говорите? - поинтересовалась Мичиру и слегка улыбнулась Харуке, которая так и лежала на полу. Тело той тряслось, и было заметно, что в её голове всё еще жив тот кошмар.
- Я просто говорю вас о вашей судьбе. Ты – Сейлор Нептун... и ты – Сейлор Уран, - объявила женщина и указала на высокую девушку. - Вы должны найти три талисмана, чтобы предотвратить перерождение мессии тьмы. Потому что он уничтожит эту землю и всё живое на ней. Моя дочь еще не так сильна, чтобы защитить мир. Она слишком мала и слишком слаба. Поэтому я даю задание искать талисманы вам. Вы – самые сильные из всех сэнши, и я знаю, что в прошлом вы ни разу не предавали Лунное Королевство. Я знаю о вашей верности и огромных силах. И о вашей силе воле, с которой можно достичь любую цель.
Харука молча уставилась на женщину. В памяти еще была слишком жива картина мертвой Хотару, и она не хотела поверить, что этот кошмар станет явью. Однажды...
- Да, у нас есть сила воли, - согласилась Мичиру и засмеялась печальным смехом, который Харука так часто слышала за последний год. - Может, мы даже именно эти сенши, которых вы ищите. - Мичиру подумала о свете, что спас её и Харуку от смертельного лезвия ножа мистера Тено. Скрипачка хорошо помнила странную униформу и силы, помогшие Харуке победить сумасшедшего отца.
Она крикнула "World Shaking", и большой шар из золотого света ударил её отца. Он был похож на планету. Может, Уран? И еще эти жуткие кошмары... Эти войны...
- Возможно, эта миссия – наша судьба. Возможно, мы должны сражаться в войне. Но, королева... - она автоматически использовала это обращение, в действительности даже не зная, почему. - ... есть то, о чем вы вообще не упомянули. Мы не такие сильные, как вы думаете. Во всяком случае, я не такая сильная. - Мичиру грустно улыбнулась и указала на кресло, в котором сидела женщина. - Как я могу защищать мир, сидя в этой штуке?
Королева посмотрела вниз и увидела колеса по обеим сторонам кресла. Её голубые глаза расширились, и она несколько раз открывала рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, и закрывала, потому что не находила слов. В тишине она наблюдала за стоящей на коленях Харукой и Мичиру, которая решительно смотрела ей в глаза.
- Господи... - прошептала женщина и как можно быстрее слезла с инвалидной коляски. - Господи... - повторила она, задыхаясь. Без единого слова она подошла к дивану и прежде, чем Мичиру была способна среагировать, резко стянула одеяло. Скрипачка густо покраснела, но не могла убежать.
- Я парализована, - сообщила шепотом Мичиру и понурила голову. - Мои ноги слишком слабы, чтобы держать моё тело.
В следующую секунду Харука была рядом с ней и отобрала одеяло у женщины с предупреждающим взглядом на теперь уже разрумянившемся лице. Она осторожно накрыла свою любимую тонким материалом и взяла на руки.
- Что случилось? - спросила королева в очевидном шоке и покачала головой. Слезы блестели на краю её синих глаз, и Мичиру откуда-то была знакома эта реакция. Но ей просто не удавалось вспомнить.
- Это была автокатастрофа. Мои родители умерли, но я осталась жить. Как калека... - она сглотнула и почувствовала, как её девушка обняла её крепче.
- Ты не калека, Мичи-чан. А эта женщина просто сумасшедшая, - она зарычала, и Мичиру была уверена, что её Хару попытается напасть на королеву еще раз, если та причинит ей боль.
- Парализована? Но ты – Сейлор Нептун! Ты не можешь быть парализована! Это не должно было случиться! - сказала королева таким тоном, который сильно рассердил обычно сдержанную Мичиру.
- Нет, это не должно было случится! Часто я спрашивала себя, почему... Почему я? Но по истечении времени я начала свыкаться со своей судьбой. Может, вы правы, и я – Сейлор Нептун, но тогда вам придется свыкнуться с тем, что у вас будет парализованный воин! - закричала она, и слезы ручейками побежали по щекам. - Может, мне придется просить помощи у кого-нибудь, чтобы попасть в здание или на место, где находятся эти талисманы, потому что там много ступенек. Может, я не смогу убежать, когда мессия тьмы возродиться, и, может, я буду просыпаться каждую ночь из-за жутких кошмаров. Может, мне придется падать на землю после них из-за того, что мне нужно будет принять душ, а проклятая инвалидная коляска укатилась?! Хорошо, но это всё не должно было случиться, не так ли? - Мичиру начала бесконтрольно рыдать и спрятала лицо в плече Харуки.
- Ладно, Аяко, хватит. Ты можешь выходить, - объявила гонщица и сжала губы. Но рыжеволосая девушка не вышла, смеясь, из-за угла. Вообще ничего больше не произошло.
- Я не знаю никакой Аяко. Я – мать вашей будущей принцессы. Это моё задание – рассказать вам о вашей судьбе и о... - она покачала головой и подошла ближе. Харука с опаской и готовностью посмотрела на неё. Готовностью прыгнуть и победить, если будет необходимо.
- Тебе не удастся победить меня, потому что я твоя королева, - слегка засмеялась фигура, но глаза по-прежнему оставались очень серьезными. - Поверь мне, Уран. Я не причиню вам вреда, - женщина наклонилась и задумчиво погладила длинные аквамариновые волосы. - Это всё не должно было случиться. У вас тяжелая миссия, и я не могу рисковать вами из-за той аварии, - она переместила взгляд с заплаканного лица на злое. Она нахмурилась и побледнела, увидев шрамы, которые только она была способна разглядеть из-за своих особых сил. - И с тобой тоже не должно было случиться ничего плохого. Но я не знала... - женщина вздохнула и провела рукой по щекам Харуки. Гонщица вздрогнула, но не стала защищаться.
- Я думала будет лучше, если оставить вас в вашей старой жизни до тех пор, пока вы не будете нужны для миссии. Но я не знала о том аде, что вы прошли. Если бы я знала, то... - она заплакала и склонила голову. - Извините, Уран и Нептун. Я хочу быть хорошей королевой, но я оставила вас одних. Произошло столько вещей, которые вообще не должны были случиться! - когда она подняла голову, её щеки были такими же мокрыми, как и Мичиру. Она опять дотянулась до одеяла и медленно убрала его. Мичиру опустила голову, а Харука немного крепче сжала её в своих объятьях. Никто из них не осмеливался пошевелиться или даже думать. Было что-то в голосе женщины, что говорило о том, что они могли доверять ей.
- Я не способна стереть шрамы твоей души, Уран. И я не способна вернуть тебе твоих родителей, Нептун. У меня много сил, но есть пределы, за которыми и они ограничены, - она устало вздохнула и подняла золотой хенсин. Золотой свет наполнил комнату, и две девушки автоматически закрыли глаза. - Но есть вещи, которые я могу изменить. Ну, по меньшей мере, я могу помочь тебе. Это твой выбор – принять эту помощь или нет.
Мичиру чувствовала ужасную боль, пронизывающую всё её тело. Ей не хватало воздуха. Потом боль исчезла, и у неё больше не оказалось сил. Она не могла открыть глаза. Она была слишком измотана. Поэтому она просто положила голову Харуке на плечо и ощутила, как одеяло накрыло её замерзающее тело. Затем она быстро заснула. Её сон был глубок, но спокоен.
- Что вы сделали? - спросила Харука с удивлением и нежно покачивала спящую Мичи-чан.
Что за яркий свет? Такой странный, но, в то же время, такой знакомый.
- Я дала ей новую надежду, - сообщила женщина и немного опустила хенсин. Она выглядела такой же уставшей, как и маленькая девушка, и немного качалась, когда стала уходить.
- Куда вы идёте?
- В место, которому принадлежу. Но я вернусь, как только вы будете готовы принять миссию и выполнить её. Сейчас не лучшее время, Уран. Но мы должны поторопиться. Враг медленно просыпается, и у нас осталось не так много времени до финальной битвы, - женщина помахала рукой, и гонщица, не задумываясь, помахала в ответ. Она была уверена, что знала эту женщину, и что она может доверять ей.
- Королева? - неуверенная улыбка появилась на лице девушки-сорванца.
- Да? - женщина обернулась в последний раз, прежде чем раствориться в золотом свете.
- Мичи-чан и я... Это не должно было случиться, так?
Королева нежно улыбнулась, посмотрев на спящее лицо будущей Сейлор Нептун и затем на взволнованное Сейлор Уран.
- Не переживай, Уран. Вы предназначены друг для друга судьбой.
 
Эпилог. Но жизни без тебя я не знаю.


Дождь прекратился на рассвете. Вскоре восходящее солнце появилось из-за тёмных туч, которые покрывали небо последние несколько дней. В ярком свете последние дождевые капли начали блистать – как будто природа была покрыта сияющими жемчужинами. Свежий ветер играл с окрашенными листьями деревьев, некоторые даже танцевали в утренней пыли, и их шелест был почти успокаивающим. Именно из-за таких дней этот месяц называли золотым сентябрем.
Колеса издали ужасный визг, когда машина резко затормозила на парковочной стоянке рядом с больницей. Высокая девушка выскочила из неё и забыла запереть своё средство передвижения. Шаловливый ветер играл с её короткими волосами, пока она бежала к главному входу. Она носила темную рубашку поверх синих джинсов и споткнулась не один раз, пробегая по ступенькам вверх. Из её рук выпали ключи от машины, и она, ругаясь, в спешке подняла их. Она энергично сняла свои солнцезащитные очки, и её темно-зеленые глаза взволнованно осматривали коридор, когда она распахнула входные двери. С решительным выражением на лице она направилась к медсестре, сидящей в администраторской, и чуть не налетела на стол.
- Где Мичи-чан?! - потребовала Харука, и сестра с удивлением подняла голову. Медсестра была новенькой, а потому не знала её. Также, как и девушку-инвалида, которая посещала врача дважды в неделю уже целый год.
- Где Кайо Мичиру?! Ваша коллега, сестра Ошима, позвонила мне и сказала, чтобы я поторопилась. Что это срочно и что.. что что-то случилось... - Харука покачала головой и глубоко вздохнула в безуспешной попытке успокоится.
Всё хорошо! С Мичи-чан всё в порядке! Авария была год назад. У неё всё так хорошо получалось в последние месяцы. Не может ничего случиться. Просто не может!
Харука сжимала и разжимала кулаки, пока нетерпеливо ждала, когда медсестра введет имя её девушки в компьютер.
А вдруг рецидив? Её позвоночник очень сильно пострадал и...
- Быстрее, пожалуйста! - прошептала гонщица и ударила стол, когда медсестра не нашла имя её любимой.
- Я здесь не могу найти Лайо Мичиру, - ответила она, и Харуке оставалось лишь закатить глаза.
- Кайо Мичиру! - закричала она на новенькую и опять глубоко вдохнула. - Кайо, не Лайо! И они мне сказали, что это срочно! У меня нет времени, чтобы... - потрясла она головой, сжала кулаки и повернулась.
И застыла.
Она открыла рот, но ей не удалось ничего произнести. Её голова закружилась, и мысли начали путаться.
- Хару? - маленькая девушка вышла из тени коридора. Её слегка качало, когда она очень медленно шагала по белому полу. Капельки пота покрывали сосредоточенное лицо, но синие глаза счастливо сияли. Её руки дрожали, но она крепко держалась за костыли. Казалось, одно движение ногой забирало у неё все силы. Шаг за шагом, конечно, это выглядело очень неуклюже. Но у Харуки внезапно появилась уверенность, что Мичиру снова сможет бегать, плавать и танцевать. Если только она будет упорно тренироваться, у неё всё получится.
У тебя есть силы победить свою болезнь.
Харука сглотнула, когда ей удалось выйти из транса. Раздался звон ключей, когда она просто отпустила их, но ей было все равно – она даже не заметила этого. Она нерешительно подошла к своей девушке. Всё еще боясь проснуться и понять, что это был лишь самый лучший сон на свете.
У тебя есть силы, чтобы наши обе жизни состоялись.
- Мичи-чан... - едва слышно произнесла Харука и поймала Мичиру, когда та просто откинула в сторону костыли и повисла на шее гонщицы. У них больше не было энергии, поэтому они опустились на землю, крепко обнимая друг друга.
У тебя достаточно желания жить для нас обеих.
- Хару... - рыдала Мичиру, но Харука знала, что это были не слёзы горести, которые текли из её глаз. То были слёзы счастья и безмерной радости. Они глубоко посмотрели друг другу в глаза. Затем они разделили долгий и нежный поцелуй.
Пожилая медсестра вытирала слёзы носовым платком в то время, как доктор стоял в противоположной стороне коридора, и на его лице сияла удовлетворенная улыбка. Слово «чудо» слышалось в каждом уголке помещения по мере того, как всё больше и больше сестер и врачей наблюдали за парой, сидевшей на полу. Они все знали об аварии, и они все знали о чуде, что произошло год назад. Когда они думали, что дочь Кайо Гендо умрет. Но она очнулась, выйдя из глубокой комы, и продолжала жить. Жить в инвалидной коляске. С душой, запертой в парализованном теле до конца её дней на Земле. И теперь случилось второе чудо. Теперь она снова могда ходить. На данный момент при помощи костылей, но все были уверены, что это не надолго.
За доктором стоял другой мужчина в белом халате. Его белые волосы была немного встрепаны, и солнце отражалось в очках, которые он носил. Его правая рука лежала на плече его дочери. Маленькая девочка наблюдала за парой, и счастливая улыбка сияла на её обычно бледном лице. В её темных глазах сияла вся любовь, которую она только была способна испытать, и она знала, что всё будет хорошо. Однажды.
Харука-папа!
Мичиру-мама!
- Я люблю тебя, - прошептала Харука между двумя поцелуями и притянула свою Мичи-чан еще ближе. Мичиру улыбнулась, и зеленые глаза посмотрели в сверкающие синие.
- Я тоже тебя люблю.
Кем бы та странная женщина не была, что бы эти три талисмана или мессия тьмы не значили. Может, то были видения будущего? Может, они действительно были этими Сейлор Уран и Сейлор Нептун? Может, королева была права, говоря об их судьбе?
Это были вопросы, на которые они не были способны ответить. Всё, что они могли делать – это ждать и начать новую жизнь. Жизнь вместе. После нападения отца Харуки, после ужасной автоаварии. Им понадобился один год, чтобы понять, что вместе они способны преодолеть всё. Они прошли через ад. Более чем один раз. Всё равно, что последует в будущем. Были ли правдой слова королевы или это были просто кошмары – они когда-нибудь узнают. Но в одном они были уверены – до тех пор, пока они вместе, они преодолеют и это.
Поцелуй стал более страстным. Более нежным.
- Ты – моя спасительница, Мичи-чан.
- Ты – луч света в моем мраке, Хару.
Они знали, что такое тишина. Больше, чем один год она правила их жизнями.
Они обе знали её жестокость. Мичиру ясно помнила те ночи, когда она лежала в кровати и слышала шум моря. Понимая, что она никогда не сможет плавать с её парализованными ногами. Но она также помнила, как её Хару всегда была рядом, когда она чуть не срывалась окончательно. Каждый раз, когда хотела умереть, её девушка была с ней. Она утешала её и шаг за шагом подарила ей вновь желание жить. Желание продолжать вне зависимости от обстоятельств. Она знали кричащую ярость и молчаливую боль. Харука слишком хорошо помнила каждый удар, который наносил ей отец. Её тело изнывало от боли почти неделю после каждого избиения. И она слишком хорошо помнила тот вечер, когда она упала в обморок на стадионе, и Румико вместе с учителем привезли её домой. Как её Мичи-чан помогла ей понять и полюбить своё тело снова.
Они испытали многое в течение прошедшего года. Они прошли через ад и вернулись. Они знали, каково это – быть в печали. Быть в отчаянии. Быть на грани своих сил. Быть нужными. Быть любимыми.
Но жизни друг без друга они не знали...




Hosted by uCoz